– У тебя уже очередь. Эта мадам в шляпке уже перемяла все конфеты. Что случилось – Катька, наконец, увидела лицо напарницы, – что произошло, Машунь?
Неожиданно для себя Маша заговорила. Слова выбрасывались из нее какими-то сгустками, как кашель после тяжелой простуды.
– Да ты что? Ты всерьёз поверила? Это же развод на деньги. У тебя сохранился его номер? Так и есть – северный оператор. Это заключенные пишут, зарабатывают на сладкую жизнь. Машенька, ты мне не веришь? Постой. У меня подруге что-то подобное писали. Она еще играла с ним в кошки-мышки. Подожди. Катька кому-то звонила, что-то отбивала в своём телефоне, а потом Маша увидела фотографию их дома. И еще сообщение: «Родная, сегодня еду оформлять сделку. Тебе точно нравится наш дом? Может дождаться тебя, вместе выберем? Просто это очень выгодное предложение. Да и ёкнуло что-то, отозвалось. Понимаешь, у меня очень сильная интуиция. Увидел тебя, сразу понял – моя, единственная. И так же дом. Он будто создан для тебя и меня…».
Что? Какие тротуары? Ах да, это ей сигналят машины. Каземат стёртых ступеней и облезших стен. Поцарапанный дерматин. Нет, она не голодна. Холодное стекло немного остужает горящий лоб. Можно представить, что за ним вовсе не агонизирующий город, а река, темная, вязкая. Она утягивает, тащит за собой.
– Нет, нет, я никуда не отлучалась, – голос Василисы Ивановны дрожал, я пока ещё в своём уме, молодой человек.
– Может она всё же проскользнула мимо вас? – Молодой оперативник спрашивал, не отрываясь от письма.
– Нет. И потом я зашла в её комнату почти сразу. Меня насторожил отказ от ужина. Решила, что Маша заболела.
– И окно было закрыто?
– Я уже говорила – закрыто. Она же не могла улететь…
Глава 10
В кабинете остро пахло страхом. Не леденящим ужасом, а тёплым страхом, втекающим в плоть. Что там говорила дочка отцу? Закрыть глаза? Но каждая клеточка тела обрела способность видеть. Надо дышать, считать вдохи-выдохи. Что-то врезалось в мозг, рисовало кровавыми красками. Дышать. Что он ищет, какой смысл? Почему так уверен, что найдёт тётку и обретёт покой? Опять пилы, отсекающие ответ. Невозможно сосредоточиться, только дышать. Какие-то чёрные линии, мир, расчерченный по диким лекалам.
«Всё, подождите в коридоре», – включила реальность медсестра.
Слегка потрясывало. Антон присел на кушетку, прислонившись головой к холодной стене.
– Кислицин, Кислицин, уснул что ли? – Ему протягивали огромный пакет, – здоров ты, парень.
