– Да что же такое? Уймите, наконец, своего безобразника, здесь больные люди, – не выдержала солидная дама в старомодной шляпе.
– А больные, так и сидите дома, – невозмутимо ответила девица, вернувшись на свое место у стены.
Бесцветная, наконец, заметила разграбление собственной сумки, отпустила руку мужчины и стала собирать бумаги с пола. Антон кинулся на помощь. Большинство листов, исписанных невероятными каракулями, были отмечены медицинскими штампами и печатями.
–Спасибо, – прошептала женщина, подняв глаза с линзами слёз, – папины обследования. Онкология.
Дверь распахнулась, и нерадивой матери вынесли какой-то пакет. После ухода этой парочки стало заметно тише. Антон опять закрыл глаза, но видения не возвращались. В голове забилась тревога за отца. Он прислушивался к тихому диалогу отца и дочери. Женщина уговаривала отпустить страхи, перестать бояться, просто закрыть глаза и выдержать процедуру достойно. У мужчины заметно дрожали руки.
Наконец появилась Тина.
– Кислицин, – крикнула она на весь коридор, – сидите, ждите, будет пауза, вас примут. Сегодня много платных пациентов.
Перекинувшись несколькими словами с девушкой на ресепшен, заспешила в своё отделение.
– Петелькин, пройдите, – крикнули из-за двери.
Нервный мужчина рывком поднялся, постоял немного и опять опустился на кушетку.
– Папа, ну ты сможешь, я верю, – серая женщина почти плакала.
– Не могу дочка, не могу. Это как оказаться в гробу, понимаешь?
– Закрой глаза. Просто закрой глаза.
– Хорошо, я попробую, – мужчина, пошатываясь, пошёл в кабинет.
Дочь застыла, лишь губы что-то неслышно шептали. Но уже через несколько минут отца вывели в холл.
– Не смог, – рыдал он. Женщина тихо гладила его по голове.
– Вы уже делали МРТ? – обратилась к Кислицину дама в шляпе.
– Нет. В первый раз.
– Не все могут, – вздохнула она обречённо.
– Почему? Больно?
– Нет, хуже. Клаустрофобией не страдаете?
– Не замечал.
– Тогда вам легче. Впрочем, сами всё поймете, пугать не буду.
Сновидение четвёртое
Повозки четвёртого отделения возникли не сразу. Потянуло дымом.
– Пожар, пожар, – неслось в толпе.
Люди засуетились, замелькали пёстрые шали.
– Да стойте, – окрикнул кто-то зычно, – посмотрите на дорогу-то. Не пожар то, представление.
Толпа надавила, двинулась ближе к проезжей части. Купцы презрительно морщились, но молчали. Какой-то оборвыш выскочил перед процессией, задрал руку с оторванным рукавом и завопил:
-Факелы, факелы несут.
– Петруха, видно что?
