Если закрыть глаза, то можно представить себя в замке, окруженном зубчатым забором. А вокруг глубокий ров, заполненный водой. Он видел такие замки в книжках. Через ров перекинут откидной мост на цепях. Проскочил внутрь и поднял мост, чтобы больше никаких ведьм и колдунов. Огромные комнаты, заполненные игрушками: новое Лего, электромобиль, но главное, главное – планшет со всеми играми и мультиками, которые есть на свете. Больно дышать. На боках вздулись красные полоски, ноги посинели. От гороха колени стали похожи на шершавую стену дома, в котором живёт бабушка. Он в замке, том самом, из кривульки на обоях. Вот сейчас он сожмётся, станет маленьким-маленьким, чтобы попасть внутрь. Маленьким надо мало воздуха. От каждого вдоха проступают слёзы. В этот раз он оплошал, нарушил священную клятву, которую дал себе. Не выдержал ударов палкой от кресла, маминой довольной улыбки, когда она толкала на рассыпанный горох. Как больно. Надо обмануть боль, выгнать из себя, спрятаться, исчезнуть в волшебных комнатах.
– Димка, Димка, иди ужинать. Где этот несносный мальчишка? Саша, Саша, Димка пропал.
– Как пропал? Мимо меня он точно не проходил. В ванной смотрела?
– Смотрела, нет. На улицу он вряд ли бы пошёл, да и одежда вся на вешалке.
– Где ты, урод, найду – прибью, – Александр метался по квартире.
– Его нигде нет. Что нам делать, заявлять в полицию? Если найдут его в синяках, мало не покажется, – рыдала Олеся.
– Ты слёзы-то побереги, безутешную мать будешь строить. А это что за…
В самом углу на обоях, которые так любил разглядывать семилетний Димка, появилась прожжённая дыра размером с грецкий орех.
Глава 7
«Убили…убили».
Антон открыл глаза.
«Убили, убили». Не сон – испуганный отец, его трясущаяся рука, зависшая над плечом сына.
– Что? Где это? – Антон рывком поднялся, путаясь в свернувшихся за ночь простынях. Диван ворчливо скрипнул.
– Не пойму никак. Во дворе кричат. Вроде Александра Дмитриевна из второго подъезда, её голос.
Антон рванул на себя куртку с хваткой вешалки у двери. Петля отлетела вместе с куском подкладки. Уже на улице заметил на ногах стоптанные войлочные ботинки отца. Они сразу намокли, отяжелели, норовили остаться в грязном сугробе. По двору бежали наспех одетые жители.
«Что случилось?» «Кого убили?» – Казалось, вопросы перекатываются по двору чёрными тугими шариками. У металлической рамки, служившей некогда опорой дворовых ворот, собралась толпа. Люди с недоумением, робостью смотрели на, распластанное на грязном асфальте, тело пожилой женщины. Смотрели и не двигались, держась за старые, ненужные опоры. Метрах в тридцати, прижавшись к одинокому дубу, неподвижно застыл убийца: чёрный Nissan.
