– Знаешь, где Служители Тени?
Девчонка дернулась, но Торн держал крепко.
– Искра меня разрази, экреныш, ты хоть думай, что болтает твой язык!
От неожиданности Торн ослабил хватку, и девчонка выскользнула, показала ему язык и растворилась в толпе. Экреныш. Две с половиной октины на Шеллене не сделали его своим, раз первая попавшаяся замарашка безошибочно опознала в нем выходца с Экры…
– Зачем тебе Служители, хранитель?
Высокий, холодный голос прозвучал как будто в голове Торна, что, конечно, было невозможно. Прямо за его спиной стояла женщина. Она была ростом с Торна и едва ли моложе; лицо ее, потрясающе красивое, поражало благородством и изяществом черт и абсолютно бесстрастным выражением. Ни черной одежды, ни маски на ней не было, но Торн понял, что нашел тех, кого искал, и потому сказал ей то, что сказал клоуну:
– Моя королева завтра уходит в Тень.
Женщина молчала. Под ее немигающим взглядом Торну стало не по себе.
– Я не хочу, чтобы она уходила.
– И чем тебе помогут существа из старой легенды?
Торн разозлился. Да она смеет потешаться над ним! Так же, как и Раймар…
– Клоуну Раймару они помогли.
Торн с удовольствием отметил, что глаза женщины сердито блеснули.
– Клоун Раймар заврался. Но ты, хранитель, должен бы лучше знать цену городским сказочкам. Или у вас на Экре все, о чем болтает народ, правда?
– Однако ты много обо мне знаешь…
– Каждый на Шеллене знает, кто ты и откуда.
– Отведи меня к Служителям, женщина.
– Чтобы ты что? Бросил их в свои подвалы? Ты правильно сказал. Я много о тебе знаю.
– Ты не знаешь ничего, раз думаешь, что я могу бросить в темницу тех, кто способен спасти мою жену.
– Служителей Тени не существует.
– Тогда почему мы до сих пор говорим о них?
Ни один мускул не дрогнул на красивом лице женщины, но Торн понял, что он выбрал верные слова.
– Иди за мной.
Быстрей, вперед, за тонким женским силуэтом, ускользающим в багровом сумраке. Он словно вернулся на двадцать лет назад, когда все, что было ему доступно – это следовать по пятам за наследной принцессой Шеллена, которая не подозревала о его существовании. Он снова шел за женщиной, но на этот раз не для того, чтобы завоевать, а чтобы спасти.
Она свернула к старым верфям, легко сбежала вниз по ступенькам к сточной канаве, в которую превратился некогда судоходный канал, скрылась в густом смрадном мраке, поднимающемся с поверхности воды. Ни разу она не обернулась, ни разу не дала ему понять, что знает, что он следует за ней, что хочет, чтоб он следовал за ней. Но он все равно шел следом, ведомый самым сильным и самым изменчивым проводником – надеждой.
