Поначалу ей приходилось туго. Ее родители были состоятельными людьми, державшими подобающий положению штат прислуги, и Черити с детства прибирала личная горничная, не позволяющая юной мисс Миллс учиться самостоятельно надевать платье и укладывать волосы. А потом Черити попала в школу для девочек, и там ей пришлось одолеть эту науку в считанные дни, потому что за растрепанный вид в классе наказывали нещадно, а служанки вместо того, чтобы помогать воспитанницам приводить себя в порядок, лишь смеялись над их неуклюжестью да строили козни тем, кто рисковал пожаловаться на их безделие.
Вспоминать о школе Черити не любила. Из хорошего от нее осталась лишь добрая подруга, живущая на другом конце Англии, и понимание, что за себя надо бороться. Что она и сделала, немедля отвергнув выбранного ей родителями жениха и рискнув начать другую жизнь. К счастью, полученного в пансионе багажа знаний и воспитанного там же характера ей вполне хватало для работы гувернанткой.
Уже тогда Черити понимала, что, выбрав такой путь, она практически теряла шансы удачно выйти замуж, но последний опыт, казалось, навсегда отвратил ее от этого желания. Черити ехала в Ноблхос с твердым намерением наполнять знаниями юные девичьи головки…
…и потеряла свою, едва лишь взглянув в темные внимательные глаза хозяина поместья.
Он к тому времени уже четыре года был вдовцом, но, рассказывая будущей воспитательнице его дочерей о положении дел в семье, говорил о покойной жене с таким чувством, что даже неискушенной Черити было ясно, как он любил ее и любит по сей день.
Его жену звали Фэй. Они обвенчались совсем молодыми и все отмеренные им годы прожили душа в душу, поддерживая друг друга и понимая супруга как самое себя. Они обожали старшую дочь, а младшую миссис Уивер так и не успела взять на руки, скончавшись спустя сутки после родов. Именно она перед смертью заставила мужа пообещать, что он никогда не отправит девочек в школу, и Томас Уивер сдержал данное слово. Почему из множества куда как более опытных гувернанток он выбрал ее, Черити не знала до сих пор. Сама же она не уставала возносить хвалу Господу за то, что он не разгневался на нее за своеволие и позволил найти свое счастье.
А Черити была счастлива. Даже зная, что ей никогда не добиться взаимности от любимого мужчины, она находила радость в его редком внимании и в общении с подопечными.
Доверенные ей девочки оказались спасением от неразделенных чувств, а после — и смыслом жизни, когда любовь к ним превзошла дозволенную наемной работнице и превратилась то ли в сестринскую, а то ли — и вовсе материнскую.
