Нет уж, за мота и авантюриста она замуж точно не собиралась!
— Папа просил оказать ему достойное внимание, — будто бы самой себе пробормотала она. — Я не могу отказать ему, Эшли. Но как я стану общаться с этим человеком, зная, что он не только прелюбодей и охотник за приданым, но, возможно, еще и братоубийца?
— Да, удружил тебе старик! — Эшли бросил недобрый взгляд в ту сторону, где за розовыми кустами расположился свадебный стол. — Как он мог попасть во власть этого шарлатана? Помутнение рассудка? Или, быть может… — тут он нахмурился и сжал кулаки, — шантаж?
— Шантаж? — переспросила Элизабет, не уверенная в том, что верно поняла мысль кузена. — Это когда один человек знает тайну другого и за ее сохранность требует плату?
— Именно! — подтвердил Эшли. — Только наш мистер Рид потребовал не деныи, а нечто куда более ценное для дядюшки.
У Элизабет от брезгливости перехватило дыхание. Однако это не затуманило ее разум.
— Папа все-таки оставил право выбора мне, — проговорила она, — хотя мог приказать и я не посмела бы его ослушаться. Значит, ты ошибаешься и у мистера Рида нет над ним власти.
Эшли снисходительно усмехнулся.
— Думай, как тебе угодно, кузина Лизбет, — сказал он. — Только Христом прошу: держи с ним ухо востро. Я же постараюсь раздобыть о нашем нетерпеливом знакомом побольше сведений. Глядишь — и дядюшка однажды скажет мне спасибо.
— А я не стану откладывать, — улыбнулась Элизабет и взяла его за руки. — Как же я рада, что ты у нас есть! Не знаю, что бы я без тебя делала…
— Прошу прощения!
Элизабет вздрогнула, почему-то уверенная, что голос за спиной принадлежит Энтони Риду, хотя до сих пор ни разу его не слышала. Но эти уверенные властные нотки, это холодное чувство превосходства, это неохотное снисхождение и даже разочарование — они были присущи людям избранной мистером Ридом профессии, а Элизабет не могла их принимать.
— Мистер Рид! — Эшли показательно пожал ее пальцы, напустив на себя самый что ни на есть таинственный вид, будто только что секретничал с кузиной и теперь был рад своей шалости. — Вы, конечно, извините мне ту бестактность, что я позволил себе, оставив вас с миссис Холгейг? Она, как мне показалось, очень нуждалась в вашем совете. А я не имею ни сил, ни воспитания противостоять леди.
Элизабет сама не поняла, отчего вдруг ее щекам стало жарко. Мистер Рид, конечно, застал их с Эшли в весьма двусмысленной позе, но защита кузена должна была волновать ее куда как больше мнения этого неприятного человека. И все же Элизабет испытывала стыд и за себя, и за Эшли, привычно упражняющегося в остроумии и явно обескуражившего мистера Рида своим напором.
