— Кто ты, бл*дь, такой? — рычит он.
Мужчина улыбается, терпеливый жест.
— Сначала скажите мне ваше имя. Потом я представлюсь.
— Ли.
— Ли, а дальше?
Ли хмурится, не понимая, что от него хотят.
— Ли-Дай-Мне-Встать-Пока-Я-Не-Надрал-Твою-Гребаную-Задницу.
У лысого хватает смелости рассмеяться.
— О, этот Ли. Приятно познакомиться. Я доктор Финцлек.
— Я задержан?
Не в первый раз он просыпается в тюремной камере. Хотя в большинстве тюремных камер нет деревянных полов, высоких потолков и картин в рамах.
— Нет. Я просто хотел бы задать несколько вопросов.
— Как я здесь оказался?
— Вы часто задаете этот вопрос?
Он пристально смотрит на него.
— Отвечай, бл*дь, на вопрос.
— Вы стали буйным, вам дали успокоительное. Мы связали вас, чтобы вы больше никому не навредили.
— Я причинил кому-то вред?
— Не все так плохо.
Мужчина улыбается хотя улыбка кажется неуместной в данной ситуации. Обдумывая его ответ, Ли пытается понять. У него болит голова. Он закрывает глаза.
— Чей это дом?
— Женщины по имени Джиллиан Шарп. Вам знакомо это имя?
— Нет. — Шарп. — Она родственница Брэнта Шарпа?
— Да.
Да. Очень полезно. Врачебный такт Лысого — отстой. Значит, он ранил кого-то из родственников Брэнта Шарпа. Возможно, он наконец-то сорвался. Выследил этого богатого ублюдка и надрал ему задницу. Боролся за женщину, которую не заслуживает.
— Что последнее вы помните?
К черту этого засранца. Кто связывает человека, чтобы проверить его голову и не дает никакой информации? Он смотрит в потолок.
— Ли, что последнее вы помните?
— Иди нах*й. Отдай мой телефон.
Это последнее, что он говорит. Проходит несколько часов, лысый не отходит от его постели, Ли молчит. Игнорирует все задаваемые вопросы. За окном темнеет, — мужчина со вздохом встает. Отложив чистый блокнот, он открывает сумку, что-то достает оттуда и подходит к кровати.
Ли дергается от укола, поворачивает яростное лицо к доктору, его руки дергаются, мышцы натягивают ограничители.
— Что это было, ты, бл*дь…
ТЬМА.
Прошло два дня. Брэнт не отвечает на звонки, Ли тоже. Забавно, что даже сейчас я думаю о них как об отдельных личностях. Вчера я поехала к Джиллиан. Стояла на ступеньках у входа и смотрела ей в глаза. Ее зрачки были красными, лицо таким же напряженным, как и мое. Мы обе любим его; я понимаю это. Понимаю, что она справлялась с этим на два десятилетия дольше, чем я. Понимаю, что она расстроена тем, что я нарушила миропорядок, что выложила ему правду, несмотря на последствия. Я могу быть ответственна за то, что потеряла его. Возможно, я разрушила его психику. Возможно, он не сможет оправиться. Я могла из-за откровения потерять человека, которого люблю.
