Послушав, как удаляются шаркающие шаги, я терпеливо лежал под фургоном ещё минут десять — вдруг Бестужев что-то забыл и ему приспичит вернуться?
Потом услышал тихий глухой стук в пол. Он был еле слышен, но совершенно отчётлив.
Любава звала меня к себе…
Я выбрался из-под фургона и первым делом потянулся. Только сейчас, начав двигаться, я ощутил, насколько был напряжен. Спину свело, по икрам пробегали судороги. В шее, под основанием черепа, что-то явственно щёлкало.
Но времени было в обрез: наскоро размявшись, я принялся исследовать замок. Его поставили совсем недавно — на белой краске виднелись следы тонкого сварного шва.
Нет, Бестужев точно подготовил всё заранее. Его целью была именно она, царская дочка. Всё остальное — фикция. Он вовсе не собирался устраивать переворот в Москве. Слишком велика махина — и он это прекрасно понимал.
Я достал из кармана "набор взломщика". После того, как при спасении Фудзи из лап Разумовского Любава продемонстрировала гораздо лучшую подготовку, я поклялся себе больше не попадать впросак. И подготовился — с помощью Коляна, разумеется. Который с лёгкостью, говорящей о богатом опыте, помог достать всё, что было необходимо.
Достав из бархатного мешочка "умный" щуп, я запустил его в отверстие замка и принялся ждать.
Давно миновали времена, когда нужно было не только носить с собой набор отмычек, но ещё и постоянно тренироваться, совершенствовать мастерство в их использовании…
Я не знаю, из чего был сделан этот щуп. Но Колян объяснил, что он — что-то вроде электронного червяка. Проникая в отверстие, он запоминает его форму, затем твердеет и поворачивает механизм… Стоила такая игрушка баснословно, но и с деньгами достать её было не так-то просто.
Наконец замок щелкнул и я отодвинул дверь. Внутри было темно, и не слишком хорошо пахло. Воздух был спёртым и душным, словно его хорошенько прожарили в печке, а потом слегка остудили.
— Любава? — позвал я очень тихо.
— Здесь, в глубине, — в голосе звучало едва сдерживаемое нетерпение. — Можете включить свет, там на потолке выключатель.
Вспыхнула тусклая лампочка. Я увидел силуэт девушки. Она сидела на полу, подогнув под себя ноги. Скованные руки лежали на коленях, но цепочка тянулась к стальной скобе, вбитой в стену фургона. Пол, потолок и все внутренние перегородки покрывал слой того же резинового полотна, что был снаружи.
Цепочка была достаточно короткой, чтобы девушке было неудобно. Она не могла лечь, вытянуть ноги, или опустить руки, чтобы дать им отдых. Поза говорила о напряжении.
