Держал небрежно, положив руку на колено и опустив оружие стволом вниз, в землю. Но меня поразил сам факт.
Фудзи, который был магом. Который никогда и ничего не боялся. И вдруг — с пистолетом.
Проделав несколько оставшихся шагов до крыльца, я вздёрнул его на ноги и ни слова не говоря прижал к груди.
Сквозь тонкую майку почувствовал, как сильно и гулко забилось сердце, а на шее ощутил горячее дыхание.
— Это ты, чудовище, — глухо пробормотал Фудзи, что есть силы лупя по моей спине кулаком, в которой был зажат пистолет.
— Это я, — голос мой был сдавленным от нахлынувших чувств.
Перестав колотить, он отодвинул меня на расстояние вытянутой руки и принялся придирчиво разглядывать. Затем пощупал мускулы на руках, ткнул пальцем в живот…
— А попроще ничего придумать не мог? — спросил он наконец. — Считалось, что из нас двоих, красавчик — это я. А теперь не знаю, что и думать… На другую роль-то я и не гожусь.
— Харэ прибедняться, — добродушно скомандовал Колян, проходя мимо нас сквозь веранду, к тёмному проёму, из которого тянуло прохладой, остывшей золой и сушеными травами. — Пестик-то зачем? — он бросил короткий взгляд на пушку. Даже его в общем-то крупная мужская ладонь по сравнению с исполинской рукоятью казалась детской.
— Услышал двигатель, — пояснил Фудзи. — Здесь же тихо, такие звуки далеко слыхать. А двигатель незнакомый — я ведь не знал, на чём вы приедете… Вот и вышел встретить. На всякий пожарный.
— Я тебе что сказал делать, если чужая тачка появится? — мы шли вслед за Коляном, и тот продолжал распекать моего друга. — Спуститься в подпол и сидеть, как мышь под метлой. А ты что?
Фудзи встал в позу. Картинно сложил руки на груди, задрал подбородок так, что стали видны одни ноздри, и отставил ногу. Пистолета он так и не выпустил.
— Не пристало потомственному даймё прятаться в подвале, как трусливой мыши!
— Ну вот, завёл шарманку, — буркнул Колян, снимая рюкзак и грохая его на табурет. Было в нём что-то тяжелое, металлическое.
— А если честно, я тут чуть от скуки не сдох, — совсем другим голосом, положив пистолет на стол, поведал Фудзи. — Интернета нет. Делать нечего. Эфиром пользоваться нельзя.
— Почему нельзя? — спросил я удивлённо.
Изнутри домик представлял собой одну-единственную комнату. Три небольших окошка, в углу — побеленная известкой печь. Вдоль стен — лавки, или нары, застеленные цветными лоскутными одеялами. На полу домотканный коврик.
Большой дубовый стол, несколько табуретов.
