– Зима долгая, – заметил Нарциссус.
Старый гном мотнул головой так, что длинная борода со свистом разрезала воздух. Но он вдруг вспомнил что-то и замахал руками:
– Идемте же, ждет нас Слушно Ушко! А кроме того, покажу вам нечто такое, отчего ваши ноги врастут в землю!
– Пап, снова?
– Да, да! – засмеялся тот. – С днем появления тебя на свет!
– А вот и вы! – радостно выскочила с большой накренившейся норки крепкая гномья женщина. То была как раз мама Ушика. – Ждала вас, ждала, и наконец дождалась!
Все обнимались, целовались, не могли нарадоваться. Папа продолжил, обращаясь к Слушно Ушку:
– Вот я и говорю, какой он был, когда только мы соединили наши сердца, и он, как сильный могучий побег, выкарабкался с земли-матушки! Помнишь, Слушно?
– Как же не помнить! Хоть и прошла почти сотня лет, но помню как сейчас!
– Папа, мама, со мной же друзья и жена, ну, что вы, как с маленьким?
– Гляди! Засмущался! – хохотал отец. – А ведь с этой самой вот земли появился! Тут твои корни! Тут наши сердца растаяли от любви, и капля той смешалась с воздухом, водой почвы, с глиной и песком, с солями, с останками растений и животных, которые жили тут до тебя! Ты все это впитал, и вот – гляди на него! Вот каков удалец! Коренастый, крепкий! Настоящий гном!
Сколько они простояли так у входа в родительскую нору – никто не считал! К чему время, когда сердцам так радостно от встречи? Первым спохватился Рыжий Ушик:
– А ты говорил, что будет сюрприз?
– Да! Еще какой! Помнишь наш дом?
– Еще бы.
– Какой он?
– Надежный, уютный, домовитый.
Слушно Ушко обхватила себя за бока и довольно глядела на сына.
– Да не то, – возразил отец, – тесный! А теперь-ка, заходи!
И он подтолкнул сына вовнутрь. Едва Рыжий Ушик ступил в родные края, как обомлел. В самом деле, дом было не узнать!
– Ну, проходите, проходите же все, – командовал Храбрый Ушик, – а то буду трубить в горн сбор!
Все тут же зашевелились. Горн его хорошо слышать издали, но вблизи можно оглохнуть!
– Рассаживайтесь, сейчас подадим нашу похлебку. Слушно, неси же скорей, будем кормить детей!
Мама засуетилась, споткнулась о дубовый табурет, на лету себя перехватила, помчалась на кухню, принесла блюда.
Все сидели за столом и дивились!
– Вот это да! – восхищалась Пышно Обоняшка.
– Какая красота! – вторил ей Нарциссус.
И только Рыжий Ушик сидел и одними глазами выражал всю радость, что охватила его до глубины души. Ведь он помнил с детства родной кров. Как тут вся семья ютилась, как делили друг с другом быт. А теперь! Отец посрезал толстые глыбы земли по краям землянки, подпер все дубовыми могучими сваями, навесами, сколотил такие конструкции, которые позволили расширить жилое пространство раза в два, если не больше! А часть места, куда они выходили, чтобы дышать воздухом, идущим через узенькое отверстие в потолке, расширилось теперь до того же места соседей, как бы соединяя друг с другом два дома.
