– Вот не зря философа Сократа приговорили к смерти через отравление ядом цикута за поклонение новым божествам и за развращение молодых парней.
В другой комнате любовница после интима говорила Бертрану:
– О, мы встречались в Париже.
– Что-то не помню. Ты уверена?
– На лицо для меня все мужики, как пятно, а вот такой интимный орган с татуировкой петуха я прекрасно помню.
Канонир захохотал, вспоминая:
– Ну, да, на своих пушках я тоже каждую трещинку знаю. Петух для моряка – символ, чтоб не утонуть.
Он потянулся к трубке.
Женщина сморщилась:
– Может, ты не будешь курить эту дрянь?
– Знаешь, почему я курю эту чертовщину? Чтобы отключить мозги, чтобы забыть о совести, забыть об убитых мною…
Утром Водо тащился за Габриелем и гундел:
– Ну, зачем ты идёшь в трюм в это женское господство интриг и сплетен?
Но навигатор не слушал. Любовное томление обуревало его тело и разум.
Он говорил:
– Надо проверить, как женщины обустроились.
– Я знаю: тебе понравилась та недотрога-блондинка.
– Ты о ком? Все три блондинки остались без…ухажёров.
– Ты знаешь, о ком я говорю! Влюблённый не может объективно и вкладчиво рассказать о недостатках кумира, а я вижу, что эта бывшая монашка насквозь вся фальшивая!
– Почему ты так решил? Почему считаешь фальшивой? Ты и сам бывший священник.
Габриель даже остановился. Он вгляделся в глаза любовника.
Боцман подначивал:
– За что её выгнали из монастыря? И отправили вместе с проститутками!
– Как-нибудь спрошу у неё об этом. А ты как провёл ночь? Успешно и результативно пообщался с той вертлявой особой? Она вдохновляет на приключения?
– А, что, может, я тоже семью заведу,– психанул его бывший любовник и убежал.
Габриель пожал плечами и пошёл в трюм.
С утра три блондинки подмели пол. Нарвали цветов и украсили ими трюм. Вошедший штурман озирался, не узнавая помещение.
На лице Гарсанды отобразился испуг, она вспомнила, как на корабле матросы также врывались в трюм и тащили женщин в кают-компанию или кубрик. Она невольно попятилась.
Мужчина всё понял и предупредил:
– Мой визит носит официальный статус. Боцман приболел, а нового квартирмейстера ещё не выбрали, вот я и проверяю сохранность инвентаря и груза…Но я смотрю: везде в буквальном смысле процветание.
– Нас будут кормить?– узнавала Онорина.
– Да, сейчас распоряжусь, чтобы принесли еды. Жалуйтесь, если кто-то проявит захватнические инстинкты и нарушит ваше спокойствие. На корабле должна быть строгая дисциплина. Моё имя Габриель де Аллард.
