Ольга Ивановна вздрогнула, вдруг на какой-то миг позабыв, кто она. Подруги, унылая работа, бывший муж-алкоголик, дочка, которую она видит раз в полгода, больной сын… Она вдруг будто проснулась, будто всё это было лишь сном, и ей всего семнадцать, а впереди целая жизнь. И столько ещё всего впереди, столько надежд, встреч. Она может стать кем угодно. Прожить любую жизнь. И быть по-настоящему счастливой. Свободной. Живой.
Она вдруг поняла, услышала то, о чём пел её сын, срывая голос, когда слушал свои глупые диски. Она поняла, о чём были эти песни. Не важно, попадаешь ли ты в ноты, не важно, помнишь ли слова, не важно, насколько правильно звучит твой голос. Эти песни были живыми, и она, наконец, поняла это.
Мышцы больше не сковывал паралич страха, спина не горбилась, как у настороженной крыски.
Ольга расправила плечи и взглянула в глаза вставшему юному солнцу, чувствуя его свет в собственном сердце.
Родной и такой красивый Славянск-на-Кубани промелькнул знакомыми домишками. Мотоцикл снижал скорость. Встречные машины приветливо моргали фарами на кочках, птицы щебетали, перепрыгивая на ветках деревьев. Пахло цветами и свежим хлебом.
Вот и знакомый одноэтажный домик на окраине, слаженный ещё её папой с братом. Пилот мягко затормозил и остановился. Ольга Ивановна неловко слезла, пока Мир держал мотоцикл. Чуть покачнулась на негнущихся ногах и огляделась. Под подбородком щелкнуло, и Мирослав потянул шлем наверх, снимая. Ольга Ивановна доверчиво наклонила голову, чтобы помочь ему. Куртку сняла уже сама.
Мир приладил её шлем на пассажирскую рукоятку и снял свой, чтобы помочь ей распутать ремешки наколенников.
Да, теперь она понимала, что за свет лучится из его глаз. В них сейчас отражался и её собственный.
– Здесь наши пути расходятся, – мягким голосом сказал он, улыбаясь.
– Знаешь, Мир, – сказала Ольга Ивановна, – я бы очень хотела, чтобы случилось чудо, и у моего сына был мотоцикл.
– Будет, – улыбнулся парень.
Ольга Ивановна со светлой грустью покачала головой:
– Мир, хватит уже лгать себе. Ему не помогут лекарства. Только чудо и может помочь.
Байкер, пошарил глазами по земле и подобрал камешек – обычную щебёнку. Протянул ладонь ей и сказал:
– Вот тебе чудо.
Ольга Ивановна заглянула в его полные света глаза и, не глядя, взяла камешек.
– Я ведь никогда не узнаю, правда всё это или нет?
– Да, – кивнул он, – тебе остаётся только принять на веру.
– Спасибо, Мир.
– Пожалуйста, – просто сказал он, подмигнул, улыбнулся, нахлобучил шлем, стремительным движением перекинул ногу через своего белоснежного коня, и двигатель взвыл.
