И вот теперь он расспрашивал Паулину.
— Мне нужен твой совет… Она приглашает меня на представление сегодня под вечер.
— Представление?
— В городском театре дают комедию Менандра.
— И ты хочешь пойти?
— Я не знаю.
— Отчего бы тебе не спросить совета у епископа?
— Я уверен, что он скажет «не ходи».
— Так и не ходи. Или сначала спроси его, а потом не ходи уже по его, а не своей воле.
— Я… я так не готов.
Он и самом себе, пожалуй, не мог объяснить, почему. Он безмерно уважал Константа, он старался быть хорошим членом общины, — а значит, повиноваться ему как отцу. Но бывает ведь так, что отец чего-то не понимает, не чувствует, — и тогда нужен кто-то вроде мамы.
— И как тебе могу помочь я? Никогда не давала советов молодым людям…
Она улыбается чуточку печально и чуточку задорно. Ну что, мальчишка, ты не слушаешь свою маму — а чего пришел ко мне? Думаешь, я тебе ее заменю, стану правильной, настоящей? Я не та, кто тебя родила.
И память о том, что ее сын уже не нуждается в советах — и от памяти никуда не деться.
— Наверное, твоя собственная жизнь похожа на трагедию, — отвечает Феликс невпопад, с уважением глядя на шрам на лице.
— Да нет, скорее комедия вышла. Слишком уж часто все вели себя как полные дураки.
Феликс не верит. Но не хочет спорить и переспрашивает:
— А ты читала комедии?
Он и не смеет предположить, что она могла ходить в театр.
— Аристофана, — кивает она, — там, где я жила раньше, откуда-то взялся Аристофан[14]. Надо же. Очень смешно и хорошо пишет, такой сочный, свежий язык…
— Его уже не ставят. Слишком сложно.
— Так и жизнь сложна, — соглашается она. — Пролог ее — он где-то не здесь… Содержание комедии определяем не мы. Но от парода до эксода, от выхода хора на сцену до его ухода, это вот наше. Тут уж мы носим маски. И еще вот эти стасидии, — когда все остаются на месте, а движется только действие. И парабаса, когда хор обращается к зрителям, учит их жизни, спорит с кем-то. Это у нас всегда, мы без этого не можем. И, конечно же, агон, борьба двух главных персонажей. И забавные поучительные эписодии[15]
— самое интересное в них, череда происшествий. Только в жизни идут эти части в произвольном порядке, а не как у комедиографов.
— Они ставят Менандра, — мрачно ответил Феликс, — у него нет этих частей. Ничего нет, кроме забавных историй. Просто какие-то дураки ругаются друг с другом, потом тот, кто хитрее, обводит вокруг пальца тех, кто попроще, и поступает, как ему выгодно и удобно.
