– Ты чего это, друг? – Пашков внимательно посмотрел в глаза коллеге. – Пожалел? Очнись, парень! Она не дев-чон-ка. И вообще не “она”. Может быть, внутри сидит усатый таракан, как в фильме “Люди в Черном”.
Макавеев и сам понимал, что это абсурд. Нельзя же взять и отпустить это существо? Сколько всего она может поведать о своей планете и технологиях? Сколько тайн раскроется перед всем Человечеством? И сколько звездочек упадет на их с Пашковым плечи…
С другой стороны, если это дружественная планета. Самым лучшим сейчас было бы отпустить девч… существо восвояси. И тогда, возможно, они оценят наш дружелюбный настрой. А если не отпустить, Кайорити из потенциального союзника может быстро превратиться во вполне реального врага. А с учетом их технологий, в опасного и умного врага.
Ученый и военный вели в нем битву титанов.
В конце концов Макавеев принял решение.
– Григорий Михайлович, давай подождем еще немного. Узнаем у нее что-нибудь полезное, убедимся, что это правда. Не хочется прийти с такими сведениями к Ивантееву, а потом оказаться без портков.
Пашков никогда не любил оставаться “без портков”. Он болезненно относился ко всякого рода критике, особенно со стороны высокого начальства. И, если можно было спихнуть на кого-то вину, незамедлительно этим пользовался. А вот лавры героя любил носить в одиночку. И сейчас у него в голове промелькнула отличная мыслишка.
– Ладно, твоя взяла. Давай обмозгуем это дело. Ничего с этой девкой не сделается, пусть посидит пока. А мы спокойно все обдумаем.
Мужчины подошли к Кайре. Она не слышала их спора, как ни старалась напрягать слух. Только отдельные слова. И теперь с тревогой вглядывалась в лица своих мучителей.
Макавеев успокаивающе улыбнулся:
– Мы сейчас отведем вас в вашу, кхм… комнату. Отдохните там, а мы с коллегой поразмыслим, что же предпринять в этой непростой ситуации.
Он развязал руки девушке и осторожно приподнял ее. Даже слишком осторожно, будто она вдруг стала коллекционной китайской вазой пятнадцатого века.
Снова бесконечное число пролетов и коридоров – и девушка оказалась в той же камере. Как давно она здесь была! На полу в центре все еще была лужа, от вылитого на нее ведра воды. Макавеев тоже заметил это и снова почувствовал неловкость и злость на Пашкова. “Как дурак, повелся на его авантюру! Хотя именно он вытащил правду из гостьи…”
– Полковник. Александр Валерьевич… Девушка присела на кровать и смотрела на него снизу вверх.
