– Так, во-первых! – Полина повысила голос. – Почему ты переспал со мной, если такой правильный?
Я не знал, что ответить. Виноват. Хотелось очень. Очень-очень.
– Я бы не пошла с тобой, если бы сама этого не желала. И во-вторых, – включила возмущение, – никакого правила нет. Ты сам себе его нафантазировал. Просто мы все взрослые люди. Пойми, это просто свобода. Свобода твоей души ничем не ограничена.
Я почувствовал себя несколько глупо. Как если бы в детстве меня строго отчитали за нечаянно произнесенное матерное слово. И теперь нужно, опустив глаза, извиняться и говорить, что я больше так не буду.
– Прости, ты права, я перевоображал, – смущенно протараторил я и стал искать в ее лице это самое прощение.
Но она взглянула на меня пусто. Ничего не сказала. И я не понял, что это означало.
– А что для тебя этот клуб? – снова обратился я к ней.
– Дело не в самом клубе. Важно то, что он несет. Важна идея. А она для меня всё. – В ее голосе одновременно звучали искренность и суровость. – Ты не представляешь себе, как изменилась моя жизнь с тех пор, как я стала иначе мыслить. Ни одного плохого события в жизни. Даже мелочи. Мир вокруг меня изменился. Я его изменила… Тебя ждет то же.
С этими словами она прикоснулась к моей щеке. Тепло ее ладони расползлось по моей коже, проникло в поры и через кровь достигло сердца. Заветное прощение было получено.
Возможно, в чем-то она права. Я уже стал чувствовать и понимать, что она говорит.
– И когда придет время выбирать, – продолжала Полина, – я выберу идею. Я не подчинюсь материальному. Я больше не рабыня. Идея важнее каждого из нас. Важнее жизни.
Я остановился в том же месте, что и вчера.
Ждать ли приглашения на чай?
Но она просто поблагодарила за доставку.
– А сегодня ты мне дашь свой телефон? – с надеждой спросил я.
Она наклонила голову набок и натянула искусственную улыбку. Это знак того, что я надоел ей с этим вопросом.
– Прости, – сказала она. – Я сейчас не готова к каким-то отношениям и к тесному общению. Я обрела внутреннюю свободу и не хочу ничего менять.
И снова между нами поползла трещина, перерастающая в километровую пропасть.
– Я ведь не претендую на твою свободу, – попытался я обойти ее защиту. – Я просто хочу… общаться. Я же сказал, ты мне нравишься. Давай увидимся как-нибудь и…
– Хочешь увидеться, – перебила она, – приходи к профессору через неделю, в следующую пятницу. Буду рада.
Полина потянулась ко мне и поцеловала в щеку. Я не выдержал, дернул головой и поймал ее губы своими. Она не стала отмахиваться и подарила мне несколько секунд вкусного прощального поцелуя. Это вернуло в меня сумасшедшую радость.
