– Голова мутная, побаливает. Старею, наверное, – у шефа действительно виднелись мешки под глазами.
– «Распутин» вроде настоящий был.
– Хромов нас травить не станет, – заметил шеф. – Хотя вместо кабака лучше пусть типографии заплатил бы.
На столе перед ним опять были разложены рукописи местных поэтов. Отдельно, веером, лежали проявленные и распечатанные фотографии с митинга. Кашин отработал на пять с плюсом, каждое фото было достойно выставки. Мясоедов у микрофона, сжавший кулак, с полуоткрытым ртом и прямо гипнотическим взором, действительно, напоминал то ли Троцкого, то ли Геббельса. Черно-белая бумага усиливала впечатление, добавляя сходства с кинохроникой.
– Не звонили тебе из Москвы?
Алексей отрицательно покачал головой.
– Понятно. У них там своя тусовка.
Они поняли друг друга без лишних слов. Во время мартовского визита им довелось познакомиться с еще одним незаурядным человеком. Их свел бывший однокурсник Алексея, который полутора годами ранее перебрался в столичный вуз. Володя (так его звали) обитал в Доме аспиранта и студента в Коньково, деля апартаменты с каким-то бойким дагестанцем. Его сосед вечно пропадал где-то, занимаясь бизнесом вместо учебы. А Володя ударился в политику. Примкнул к патриотическому лагерю, повесил на стену подробную карту бывшей Югославии, где гремела война между хорватами, сербами и мусульманами, и бурно восхищался одним из лидеров нового поколения. То было его собственное определение – про новое поколение.
Ни один Володин приезд на малую родину не обходился без рассказов на эту тему. Алексея в конце концов разобрало любопытство. Станислав Петрович не возражал, и Володя устроил им встречу со своим предводителем. Для этого пришлось отправиться в Кунцево, а от станции метро еще минут двадцать пилить на двойном «Икарусе» типа «гармошка». Положа руку на сердце, Алексей ожидал увидеть экзальтированного субъекта из числа тех, на которых он налюбовался еще на съезде Фронта национального спасения16. Однако лидер оказался иным.
Ни малейшей экзальтации в нем не было. Он держался естественно и в то же время с достоинством. Роста был скорее среднего, но, вероятно, из-за манеры поведения казался выше. Правильными чертами лица и прической походил на одного из истинных арийцев из «Семнадцати мгновений весны». Вообще, форма ему подошла бы. И еще очень спокойно и уверенно смотрели на собеседников его светло-серые глаза.
– Иван, – просто представился он, пожимая руки гостям.
