– Угу, – пришелец сделал вопросительное выражение лица, – а что это за слова такие? Лонолюдь, удолюд?
–Обыкновенные слова. Лонолюдь звучит более образно, чем женщина. И удолюд позвучнее мужчины.
– Ага. Он и она, оба люди. У неё лоно, у него уд. Всё верно?
– Верно, верно. Есть лоно природы, то есть, мать-земля. И есть удаль молодецкая, молодец-удалец, мал, да удал. И удовольствие, в конце концов. Никакой тебе пошлости, никакой брани. Всё естественно сходится по смыслам.
– Хм. Хм.
Выпили ещё по одной. Ятин заправски орудовал деревянным приспособлением в лепном глиняном горшке. Насчёт «Ближнего Юга» тоже заметил про себя: у них, возможно, смешилки такие, издевки; или охват земель определённо крупный. А по поводу другой смешилки – о неудаче выбора из бесчисленных поворотов на реке, что могла бы даже олицетворять его жизненный путь, – нисколько не размышлял и даже не смущался.
– И это бери, – сказал радушный человек, подавая гостю какую-то корку.
– Угу. Мне на днях один почтенный человек, из ваших, рассказывал про упавшую с неба девку, – сказал гость, проглотив «жаренье», и сунул в рот начавшую плесневеть корку. – Ещё в ГУЖиДе.
– Да ну? Неужто Вамнам?
– Вамнам? – гость чуть не подавился коркой, но, удачно проделав жевательные движения, проглотил её, шевельнув кадыком.
– Угу, – мужик сделал губами гримасу, подобную той, что любил покрасоваться выдающийся древне-итальянский самодержец Дучо. – В начале весны подался в вашу Гужидею. Дошёл. Молодец.
Владелец местной недвижимости широко улыбнулся и почесал затылок.
– Вамнам, Вамнам, – продолжил он, и уверенности у него прибавилось. – Пошёл без проводника. Обойдусь, говорит, для меня вестник небесный, говорит, и есть проводник, говорит, и он верный путь укажет, говорит. Так и пошёл. А мы ему сыр наш весь отдали. Дорога дальняя и тяжёлая. Немного себе оставили. Почти не оброснелый. Вот ты его давеча и доел.
– Думаешь, это он?
– Сыр, что ли? Не разобрал вкуса с удивления-то?
– Нет. Вамнам.
– А кто же? Не в каждом месте девки с неба падают. Он. Кстати, а тебя-то как величать?
– Любомир.
– О! Редкое имя в наших краях. А я Никола-Нидвора. У нас тут через каждую землянку по Николе-Нидворе. Многообразием не балуемся. А девку ту соседи с Ближнего Юга зовут иноземным именем. Варварой. Не нашей, значит, на иностранном языке. А мы её тут Вамварькой кличем. На языке нашенском. Ну, давай по третьей: За знакомство!
Выпили по третьей. Ятин резко выдохнул, затем наладил дыхание ровное и хрипловато промолвил:
