– А ладонеглядка там действует? – вопрос был обращён к справочной службе, как водится, без слов.
Таким же манером диалог продлился.
– Там, это где?
– В Силэсе, в Дикарии, то есть
– Действует, действует. Но ограниченно.
– Как это?
– А так. Он сам задаёт себе ограничения.
– Вот тебе на.
– Вот вам и на.
– Значит, он от меня не зависит?
– Он всегда от вас не зависит. Разве того вы ещё не поняли?
– Угу.
– Так едете или остаётесь?
И раздумывать нечего. Даже омовения не потребуется. Точка давно поставлена. Едем, едем на ближайшую пограничную заставу.
– Поехали, – будущий отчаянный путник, не задумываясь о возможных и невозможных последствиях такого положительного ответа, полностью оплатил расходы по перемещению до границы и обратно.
Ладонеглядка задиристо вздохнул и волнообразно издал слабенький свет. Ятин ухмыльнулся и спросил живым словом:
– Хочешь поиздеваться?
– Да нет. Ты о мужике позабыл. Мог бы поспрашивать у него о местах обитания в Силэсе, Дикарии, то есть. Адресок-то – вот. – На гладкой поверхности света показались точные данные временного пребывания косматого гостя.
– Да? Ну, позабыл, так позабыл. Нечего и напоминать, когда поздно. Обойдёмся.
– Мне тоже показалось, что обойдёмся, – подмигнул ладонеглядка, – Иное не забудь.
– Что?
– Обогрев.
– В смысле, сопровождение обогрева?
– Сопровождения. Он – тебя, а ты – его.
– Всё шутишь? Ну тебя. Поехали, значит, поехали. Я взял всё, что надо.
Любомир Надеевич облачился в изображение походной одежды. Кроме того, нацепил на себя настоящее опоясанье, на которое навесил настоящие мешочки. На всякий случай. Не забыл обзавестись и полным сопровождением обогрева. Он возвёл вверх большой палец, слегка хихикнув и цокнув языком. Ладонеглядка тоже хихикнул, но не цокнул, потому что не умел.
– Опять издеваешься? – новоиспечённый и ещё тёпленький путник весело так сказал и поводил нижней губой по верхним зубам
Четвёртая вырезка
ОТ СЕВЕРА ДО ВОСТОКА
Глава 20. Великий Переход
За пределами городской скорлупы прикреплены лежачие бочонки пристаней скоростного санного движения.
Ятин уверенно прошёл в одно из переходных устройств. А из него оторвался вообще наружу, ощущая растекание надёжного тепла по всему телу. Самоходные сани ласково прислонились к бочонку и тихонько жужжали, готовясь к великому прыжку вместе с единственным седоком. Давай, давай, не медли, садись. И – вперёд.
Замутнённое солнце желтело невысоко над резко тёмной синевой морской равнины, простирающейся к северу и западу от родного каплеподобного обиталища. Естественное светило глядело на отчаянного переселенца с материнской грустью и старалось хотя бы немного обогреть его своим теплом, пусть и полуночным, но настоящим, пробираясь сквозь искусственное утеплительное сопровождение.
