– Если бы ты еще и навыки семейной жизни начала заранее оттачивать, – вздохнул парень, многозначительно взглянув на пустой холодильник. И Гелена, и ее мать предпочитали питаться вне дома, а по вечерам ограничиваться легким перекусом.
Девушка игриво поцеловала его в нос и он волей-неволей сдержанно улыбнулся.
– Ладно, Лен, я пойду, – произнес Егор. Уже в прихожей он, надев куртку, вдруг порывисто обнял Гелену, но она мягко отстранила его руки.
– Егор, ты же знаешь, – тихо сказала девушка, – До свадьбы уже совсем недолго.
– А я не могу понять, что изменится после свадьбы, Лена, – вдруг сказал Егор, – Ну представь себе, что я сделал бы тебе предложение через три дня после знакомства, а через три месяца мы бы поженились. Тогда, значит, было бы можно, а сейчас, когда мы знаем друг друга уже год – ну никак нельзя?
– Я очень благодарна тебе за то, что ты пошел мне навстречу, – выразительно ответила Гелена, – Когда-нибудь ты поймешь, что я права. В конце концов ты ведь почему-то не женился ни на одной из своих знакомых, которые относятся к этому спокойно?
– Но я не поэтому женюсь на тебе, – снова вздохнул Егор, погладил девушку по плечу и вышел за дверь.
Гелена посмотрела в окно ему вслед – Егор обернулся, сделал ободряющий жест и пошел по тротуару, засыпанному уже скрутившимися бурыми листьями. «Как-то нехорошо вышло, – неожиданно подумала она, – Но с другой стороны я же всегда говорила ему все как есть, так с чего теперь дуться? Ну да, я хочу, чтобы это произошло только после свадьбы, и никто меня этому не учил. Просто иначе не будет никакого рубежа, никакого перерождения, только штамп да вечеринка. А мне это очень важно».
2.
К девяти часам Гелена и Егор подъехали на такси к большому парку, где проходили праздничные мероприятия. Район был удален от центра города, и за парком уже начиналась унылая промышленная зона, но ближайшая станция метро и жилые дома были построены в очень необычном стиле – с арками, башенками на крыше, узорными балконами и барельефами в виде искаженных страхом человеческих лиц. А витражи в окнах напоминали Гелене игрушку-калейдоскоп из ее детства.
Сам парк выглядел аскетично и по сути единственным его украшением были огромные ветвистые деревья и их причудливые тени на дорожках. Но также здесь имелся уголок из нескольких аттракционов, летняя эстрада, ресторан и небольшое озерцо, в котором сейчас отражались всполохи многочисленных световых аксессуаров.
Гелена и Егор шли под руку к эстраде, на которой надрывным голосом что-то вещал конферансье. Центром программы были отнюдь не его речи, а лазерные картины, которые транслировались на панораму парка таким образом, что горожане будто оказывались на древнем празднестве кельтов. Забой скота для зимних запасов, окрашенный в багровые цвета, золотистое пламя костров, которое словно обжигало по-настоящему, черные узоры на земле, предсказывающие судьбу, и произрастающие из них странные призрачные цветы, – все это несомненно стоило того, чтобы приехать в осенний парк прохладным вечером.
