– Давно ты приехала? – Матвей улыбался как-то странно, по-доброму. Раньше, при виде Ани, его улыбка становилась другой – задорной, вызывающей.
– Три дня, – смутилась Аня. – Я хотела тебе позвонить… только все как-то навалилось.
– Понимаю, – Матвей отвел взгляд, шагнул к ней. – Я и сам в запарах.
– Все хорошо?
– Да. Просто дела всякие.
Иринка с подругой наблюдала издалека, корчила рожи, забавлялась неловкостью ситуации. Аня бросила быстрый взгляд на нее, усмехнулась.
– Дура, – пряча улыбку проговорила она. Матвей проследил за ее взглядом, тоже улыбнулся, кивнул.
– Пройдемся?
И они пошли, не замечая вездесущих белых пушинок, жаркого солнца и шумных городских улиц. Они молчали. Каждый вёл собственный диалог в голове.
– И почему я не кинулась ему на шею, как раньше?
– Ты ведь уже не маленькая! Пусть знает это.
– Я хочу поцеловать его, ощутить еще раз вкус его губ. Хочу понять, что ничего не изменилось, что я люблю его по-прежнему сильно.
– Подожди, пусть сделает первый шаг.
Матвей с любопытством разглядывал Аню. Протянул руку, коснулся ее мягкой ладони, она ответила на прикосновение.
– Она изменилась… стала другой. Она уже не твоя малышка.
– Ты тоже другой. Что это меняет?
– Почему я не могу просто заговорить с ней?! Мы же часами болтали, пока были в разлуке!
– И она молчит. Не забывай.
– Она смотрит так… смотрит, будто…
– Надолго ты приехал? – Аня больше не могла выдерживать его взгляда, этого молчания.
– Как повезет, – Матвей улыбнулся. – Планировал до конца лета. А ты?
– Тоже…
– Почему ты не отвечала? – Матвей не дал ей договорить.
Они остановились. У обоих был такой растерянный и упрямый вид, что увидь их сейчас подруга Ани, она бы скорчила особенно дурацкую рожицу.
Аня долго смотрела в лицо того, кого любила с шестого класса. Перед ее внутренним взором больше не возникали картинки из прошлого: как они танцуют на дискотеке; как он провожает ее домой в первый раз; как они убегают с уроков, чтобы посмотреть кино. Она больше не видела и их будущего – как он несет ее на руках через порог их первого дома, как нежно касается, любит ее на голом полу, как они путешествуют, покоряют весь мир. Теперь Аня видела в лице Матвея только его самого. Его полные жизни глаза, волевой подбородок, растрепанные волосы. Ей всегда нравилось трепать его за торчащую во все стороны челку, покусывать за ухо. Сейчас же она хотела его просто обнять, прижать к себе, как последний осколок светлого прошлого, и не выпускать.
