Василевский опустился рядом, осторожно положил на плечи княжны обе своих руки и тихо сказал:
– Вы прекрасны, Наталья Осиповна. Я вопреки всему люблю вас.
Эпилог
Они поженились в начале апреля, когда сошёл снег. Свадьба была пышной, богатой, но радость жениха и невесты омрачалась недавно произошедшим событием.
В марте умер дальний родственник Василевского. Хоронили на том же кладбище, где покоилась княгиня Каримская. Наталья Осиповна с тётушкой тоже были на похоронах. Когда церемония закончилась, княжна, проходя мимо могил, бросила взгляд на один из памятников и остолбенела. Тяжёлый взгляд из-под густых бровей испепелял и казался живым. Внезапно Наталья почувствовала сильную боль в животе. То, что произошло дальше, было одновременно избавлением и несчастьем. Пётр уже свыкся с мыслью о своём будущем отцовстве и всею душой, что было ему свойственно, заранее полюбил ребёнка.
Никто, кроме Натальи, Петра и доктора, не узнал о потере ребёнка, как и о его существовании. Утрата была горькой, Наталья Осиповна пролежала в постели два дня, сказавшись простуженной. Но когда на второй день её «болезни» приехала Зиночка, живая и здоровая, княжна обняла сестру и улыбнулась. Легко – впервые за долгое время.
А за окном звенела капель – предвестница новой жизни.
3 часть
Два века разлуки
Глава 1
Под колёсами автомобиля тихо шуршала трава. Стояли последние майские деньки, всё горячей припекало солнце, природа преображалась и жизнь казалась прекрасной.
«Ауди» плавно притормозила у парадного входа большого двухэтажного дома, прячущегося в буйной зелёной растительности старого парка. Анна открыла дверь и ступила на землю. Уфф!.. Когда-то здесь жила дворянская семья, по этой самой дорожке, где теперь стоит девушка, ходили люди в старинных платьях и костюмах, они говорили по-другому, думали по-другому, жили…
Ещё со школы Аня обожала историю, особенно российскую, девятнадцатого века. Всю жизнь её сердце замирало, как только она ощущала почти невидимую, неосязаемую ниточку, связь с прошлым: ей снилось, что она перенеслась на приём к Екатерине Второй, на бал к Александру Первому, она окуналась в этот таинственный манящий мир прошлого, читая романы Толстого, Тургенева, она любила Лермонтова… Любила его не как поэта, а как человека, которого когда-то знала, который когда-то знал её.
Нет, эта девушка не витала в облаках, не грезила о путешествиях во времени, однако уже давно какая-то сила звала её домой, в 19 век, в мир Кутузовских побед, декабристов, золотого века поэзии, отмены крепостного права и зачатков рабочего движения. В мир, мечтающий о великих свержениях и воспитавший великих романтиков, эпоху, лишь предвкушавшую прогресс и не имевшую ни малейших представлений о том, как впоследствии всё это можно легко исказить.
