Пилот лишь покачал головой и двинулся прочь. Но, похоже, сомнения развеялись… хотя понял ли? Понял, что братья по оружию могут быть важнее того, где родился?
Мандалорец пожал плечами и вернулся к работе. Почему им всем так трудно понять, что чужие по плоти и крови могут оказаться спаяны куда более крепкой цепью, чем даже родные? В кланах это знает каждый – родство меряется по душе, а не по телу, как и семейные узы. Алиит ор’иишья тал’диин[v].
Джедаи это понимают. Их принципы и их Сила связывали тысячи самых разнообразных разумных друг с другом крепче, чем с их родней или соотечественниками. В этом они были похожи на кланы… и, возможно, потому для Ордо рыцари попадали в категорию джатей ару’се.
Хороших врагов.
***
Кусок искореженного камня пролетает совсем рядом, чиркнув по серебристому шлему. Кандерос не движется с места, продолжая вести огонь – такие обломки доспех не пробьют, проверено.
– Хаар’чак! – звучит недовольный голос Шендо. – Не, я понимаю, нам их дворец до шебс, но они так палят, будто он им самим не нужен!
– Ну, если не отобьются от нас, то им точно дворец ни к хатту, – рассудительно отмечает Рес. Она сидит немного выше, устроившись в оконной нише и отстреливая защитников во дворе. – Чего-то мы тут завязли…
– Терпение! – отзывается Кандерос, отсчитывая про себя секунды. Эн, т’ад, солус…
За спинами окопавшихся в широком коридоре защитников дворца внезапно взрывается потолок; могучая машина падает сквозь дыру, орудия вспыхивают ослепительным сиянием, проходясь по солдатам мечом смерти. Кто-то разворачивает тяжелое орудие – но Сагон пилот опытный, и когтистая лапа «Василиска» дотягивается до турели раньше, чем стрелок успевает открыть огонь.
– Вперед! – рычит Кандерос, срываясь с места. Тяжелый бластер рокочет в руках, отряд устремляется за ним; лишь Рес на мгновение задерживается, снимая солдата у пушки во дворе и открывая дорогу второму взводу.
Они врываются в новый двор; Шендо успевает бросить «Да сколько их тут, гуляют целый день, что ли?», прежде чем начинается стрельба. За свои земли сарлийцы дерутся отчаянно, ничего не скажешь – и тем больше уважения им выкажут впоследствии.
Да и понятна их ярость. Земли здесь немного, даже этот дворец выстроен, по сути, на краю обрыва над морем.
Сюда уже подогнали и технику – но «Василиски» опережают даже легких бойцов, набрасываясь на чужие машины. Кандероса колет сожаление – ворвавшись внутрь, он и весь отряд оставили своих боевых дроидов позади, на втором пути отхода. Эх… а хотелось бы сейчас почувствовать тяжелую и при этом верткую машину, ощутить, как она проламывает стены и разрывает броню танков когтистыми лапами…
