— Честно говоря, пока не знаю, — я хотел улыбнуться, но губы задрожали, и я оставил попытки. — Всё это для меня слишком неожиданно.
— Ну разумеется, — голос Золотарёва, мага, сочился ядом. — Ведь Соболев наверняка не поставил вас в известность. Князь не хотел терять ни секунды.
— Его мотивы вполне объяснимы, — с нажимом сказал полковник. — Особенно в свете только что случившихся событий, — он посмотрел на юриста. — Есть мысли, кем могли быть нападающие?
— Я не вправе отвечать ни на какие вопросы, — заученно отмахнулся юрист. Подойдя к столику, он вытянул из общей кипы одну из копий договора, аккуратно скрутил в трубку и сунул за пазуху. — Это для Архива, — мрачно изрёк он и решительно направился к двери.
— Подождите, Козлевич, я с вами, — маг поспешно бросился за ним. Но юрист лишь ускорил шаги, даже спиной выражая нежелание иметь с ним что-то общее.
— М-да, объяснять Великому магистру, почему ничего не вышло — удовольствие ниже среднего, — усмехнулся Степан Прокофьевич. В отличие от скользкой парочки, он не спешил покидать библиотеку. — Но Козлевичу всё равно придётся это сделать. А всё — жадность человеческая…
— Но вы-то пришли вместе с ними, — мне нравился этот человек. Прямой и жесткий, как подмётка, чем-то он напоминал Коляна.
— Я — Государева Длань, — веско сказал полковник. — Наблюдатель, призванный следить, чтобы не нарушался Закон. Я не принимаю ни чьей стороны.
Я кивнул. Достаточно разумное объяснение… Да и Соболев отнёсся к этому человеку без враждебности.
— Значит, за этими инсинуациями стоит Великий Магистр? — я сел в кресло и с облегчением откинулся на спинку. Чувствуя себя так, словно в одиночку вспахал поле, всё же я был не против поговорить — и узнать побольше.
— Нельзя выносить столь голословные обвинения, — нравоучительно сказал Степан Прокофьевич. — Это чревато.
— Хорошо, — я, не вставая, кивнул. — Учту на будущее.
— Вы ведь приехали издалека, юноша, — заметил полковник, тоже усаживаясь в кресло. — Наверное, теперь уже можно открыть место вашего… пребывания.
— Я вырос на острове Сикоку. В Храме Тысячи Ветров.
Не знаю, почему я так сказал. Это был порыв, или, скорее, побуждение, продиктованное интуицией посланника.
— Так значит вы… — мой собеседник удивлённо поднял брови. — Воспитанник… Сергея Васильевича?
— Сергея Ильича.
— И видимо, неплохо знакомы с его… сыном?
— Внучкой. Её зовут Сакура.
— Да-да, припоминаю, — он качнул головой. — Пухленькая такая девчушка. Чернявая. С мягким покладистым нравом…
