Только там, забившись в самый дальний угол, Хуго и Джерико могли хоть немного перевести дух. А императрица руками пыталась их оттуда вытащить. Она конечно не могла этого сделать, так как на ее спарринг партнерах были тяжелые доспехи, поэтому Лу только ругалась и требовала, чтобы те вылезали и продолжали драться.
Меч в руке императрицы был активирован в боевой режим, что говорило о многом. Хуго и Джерико повезло, что на них изначально были надеты доспехи, иначе в тренировочном зале уже давно бы лежали два трупа. Они вовремя активировали латы, когда увидели в руке Лу меч. Доспехи спасли бедолаг от ушибов, но когда императрица включила боевой режим, и лезвие ее оружия автоматически заострилось, штурмовики поняли, что пора спасаться бегством. Однако вырваться из крепких смертельных объятий взбешенной женщины им не удалось, и они были загнаны ею по стеллажи.
Оттуда, умоляя о пощаде свою обидчицу, Хуго и Джерико связались с капитанским мостиком, на котором в этот момент находился Ван Юй. Капитан услышав истошные крики двух солдат, решил, что Лу-и их убивает и тут же связался с генералом Булатовым, прося того о помощи…
— Ну вот, я же говорил, что мой глупый старший помощник — обычный паникер, — показал пальцем на происходящее, Бонифаций. — Что такого страшного произошло, и необходимо было поднимать всех на уши? Обычный тренировочный поединок…
— Вам легко говорить, центурион, — завопил из-под стола напуганный до смерти Хуго. — Не желаете присоединиться к нам…
— А ну вылезайте, паразиты! — между тем продолжала кричать на них, императрица, которая уже начинала мечом выковыривать штурмовиков из-под укрытия.
— Прошу, госпожа, осторожней, — кричал Хуго, — вы можете выколоть мне глаз…
— Не только глаз я собираюсь выколоть, — отвечала та, еще больше тыча клинком под стеллаж. — Я собираюсь насадить ваши жирные тушки на свой меч, как на вертел…
— Госпожа, простите нас, мы больше так не будем! — умолял штурмовик. — Мы осознали, что были неправы…
— Поздно, негодяи, вы уже наговорили на свою смерть, — не успокаивалась Лу. — Вылезайте немедленно, или я…
— В чем они провинились, ваше величество? — спокойно спросил Булатов, подходя ближе.
Бонифаций опасливо остался стоять у входа, держась рукой за перегородку.
— Не следили за своими языками, как и вон тот карлик, — ответила Лу-и, оборачиваясь. — Только центурион хотя бы не делал в мой адрес непристойных намеков, а эти двое перешли черту…
— Не делал, потому как вы не в моем вкусе, — шепотом ответил на обращение в свой адрес, Бонифаций, и снова икнул.
