— Что ж, хоть такие благородные поступки по отношению к нашим врагам я и не приветствую, — заключил Хамсвельд, — так как считаю предателей туранцев, недостойными подобных подарков, но в данной ситуации ты поступил правильно, сынок. Заполучив себе этого Вереса, мы убиваем сразу двух зайцев. Во-первых, на одного из самых опасных наших врагов становиться меньше, ведь этот человек мог бы снова собрать вокруг себя огромное число приверженцев и продолжать вести с нами войну. Во-вторых, когда мои люди хорошенько поработают с ним, то генерал станет главным свидетелем преступлений Бадура на судебном процессе — это потребуется нам в будущем, чтобы дискредитировать прежнее руководство Империи, когда гражданская война закончится. Атилла Верес был правой рукой диктатора и знает о делишках того, как никто лучше…
— Будет ли он говорить, вот вопрос, — неуверенно покачала головой Бринн Уайт, — слишком уж он стойкий?
— Я знаю нескольких людей, которые смогут развязать язык любому герою, — успокоил её Хамсвельд. — На моей памяти не было случая, когда бы они не справились со своей работой.
— И всё же, я сомневаюсь в их компетентности, если дело касается такого воина, как Атилла, — отрицательно покачала головой девушка. — Да и идея с пытками, мне не по душе…
— Это война, моя девочка, — печально сказал «Лис», — и очень часто на войне просто не находится места милосердию. Если же Верес окажется таким крепким орешком, как ты говоришь, хоть я в этом и сильно сомневаюсь, то мы просто публично казним его за преступления против Империи. Сделаем это в назидание всем тем, кто захочет поднять очередной мятеж. Осуществив казнь такого крупного деятеля, мы тем самым, увеличиваем свою значимость в глазах всего населения и знати, это привлечёт к нам новых сторонников…
— Никакой казни и тем более, пыток Вереса, не будет, — решительно заявил Симеон. — Мне противна сама мысль о том, что мы будем замараны в издевательствах над людьми, пусть даже которых и считаем своими врагами.
Хамсвельд и Бринн удивлённо посмотрели на него.
— Что значат подобные слова? — медленно спросил Рико Хамсвельд, нахмурившись и переходя на официальный тон. — Объяснитесь, генерал…
«Лису» было неприятно, когда его ученик и подчинённый, разговаривал с ним в таком тоне и так самоуверенно. Старик хорошо знал о принципиальности Симеона в таких вопросах и то, что слов молодой человек на ветер не бросает. Сохранение жизни Вереса не входило в планы Хамсвельда, поэтому генерал был недоволен только что услышанным.
