Невечность | страница 16



– Я в пятую, к бабе Нюре…

– Тьхфу! – раздражается Пётр. – Сами от голода пухнут, а за мощами ентими ходють. Лизавета-то дохает, аж стены дрожат! – Он брезгливо отталкивает девочку.

Оказавшись на свободе, Кристина не теряет ни секунды: срывается с места и бежит по скрипучему снегу. В спину её толкает хриплый смех и ругань дворника.


***

Крошечная каморка бабы Нюры почти совсем пустая: буржуйка в углу да кровать у стены. Холод тут такой, что кажется, будто и на улице теплее.

На кровать с простым деревянным изголовьем навалена куча тряпья. Кто не знает, может подумать, что под ветошью пусто.

– Баб Нюр? – шепчет Кристина, и маленький холмик на кровати еле заметно шевелится. – Я дровинку принесла. Сейчас затоплю.

– Спасибо, Кристиночка, спасибо, деточка, – скрипит холмик.

Кристина садится на корточки возле печки, открывает заслонку и сгребает в сторонку золу. Затем разламывает хрусткую ветку на три части и обдирает немного коры. Ветки девочка кладет в печь друг на дружку горочкой, а кору – под низ. Из кармана пальтишка вытаскивает коробок. Спичек почти не осталось.

Слабый огонёк занимается с первой попытки. Дерево весело потрескивает, и ледяные пальцы невольно тянутся к теплу.

Кристине хочется поскорее уйти домой, сесть рядом с мамой и смотреть, как пляшет в её тонких пальцах веретено. Но девочка поднимается и подходит к кровати.

– Баб Нюр, попить? – Не дожидаясь ответа, Кристина начинает разгребать тряпьё, которым укрыто дряхлое тело. И старается не дышать.

Вытащив из-за пазухи пузырёк с мутной водой, Кристина осторожно приподнимает старушечью голову, повязанную белым платком, невесомую, словно снежинка.

– Спасибо, дочка, – с трудом проглотив воду, баба Нюра причмокивает впалыми губами. И вдруг открывает глаза. Затянутые бельмами, они страшно светятся в зимних сумерках. – Глянь-ка под периной.

– Что?

– Под периной, – повторяет старуха. – Вот тут, возле ног. Глянь-ка.

Кристина подходит к изножью и засовывает руку под матрас, который старуха почему-то называет периной. Пальцы натыкаются на что-то твёрдое.

Баба Нюра довольно кряхтит и приказывает внезапно окрепшим голосом:

– Тяни!

В руках у Кристины оказывается небольшая деревянная шкатулка.

Бока у неё гладкие, а на крышке вырезан узор, какие мороз рисует на окнах в зимнюю стужу.

– Снеси домой. Это мой подарок, – шепчет баба Нюра, – вам с мамой.

Кристина, с трудом оторвавшись от узора на крышке, подходит к старухе и протягивает руку, чтобы снова укрыть её тряпьём.