Вещи загрузили в шикарный длинный экипаж, прибывший за Львом Борисовичем и его половиной. Левинсоны раскланялись с остающимися Корнелием, Лианой и Торокановым, тепло пожали руки хозяину дома. Потом Софья Яковлевна что-то пошептала на ухо Наталье Петровне и уселась на мягких кожаных сиденьях цвета молочного шоколада. Лена пошла за ней следом, с полдороги вернулась и тихо спросила у Коваля:
– Инспектор, а как фамилия Натальи Петровны?
– Саввина, а что?
– Это по мужу. А девичья?
– Узнаю.
– И про Тороканова, да? Я тоже буду выяснять, что он, кто он и откуда. Попробуй узнать, бывает ли он в Истре и как проводит там время.
– Договорились. Держи меня в курсе.
– И ты меня.
– Лена! – Раздался от экипажа зов.
Она бегло улыбнулась и пошла устраиваться. Дорога до Москвы должна была занять два часа с лишним.
* * *
Дверца сейфа захлопнулась, щёлкнул замок, легло на место запирающее заклинание. Верещагин потёр затылок, глядя на замшевый мешочек, лежащий на столе: денег было жалко ужасно, тысяча дукатов на дороге не валяются. С другой стороны, к рекомендациям Агнессы Генриховны он прислушивался всегда, и, если она рекомендовала сделать приличный взнос в фонд чего-то там, чем руководит княгиня Шаховская, значит, надо сделать.
– Мы не можем меньше тратить, – пробормотал он. – Значит, придётся больше зарабатывать. Как-то так. Аркадий!
– Здесь я, хозяин, – раздалось с подоконника.
– Вренн с первого этажа дома?
– Усвистал чуть ли не до свету, – ворчливо сообщил домовой. – Тебе просил вот записку передать. Нешто я голубь почтовый?
И на стол перед Алексом шлёпнулся аккуратно сложенный квадратик бумаги.
– Не-ет, на голубя ты не похож! Те молчат, только курлыкают, а ты говоришь много. Тебе что, так трудно бумажку с первого этажа до второго донести?
Отвечать Аркадий Феофилактович не стал.
«Глубокоуважаемый господин Верещагин, – писал гном. – Согласно нашей договорённости, я занимаюсь вопросом финансов. Зная ситуацию, решил расширить запрос и выяснить не только о Левинсонах, но также о Тороканове, Марковых, Васильеве и о самом хозяине поместья. Рассчитываю вернуться к обеду. С уважением…»
Завершал это письмо витиеватый росчерк.
– К обеду, значит… Аркадий, ты услышал? Вренн обедает со мной, понял?
– Понял, хозяин.
* * *
Благотворительная ярмарка в пользу школы для сирот проводилась в старинном особняке на Тверском бульваре. Основав фонд, княгиня Анна Михайловна купила для него этот дом. Выбрала его Шаховская, в том числе, и за огромный бальный зал. Здесь проводились первые балы для девочек-сирот из её школы, здесь организовывали всяческие конкурсы и праздники, здесь же позже устраивали аукцион рабочих мест. Как слышал Верещагин, за право нанять одну из воспитанниц княгини случались нешуточные споры, поскольку девочки были хорошо образованы, всесторонне развиты, и ни один из имевшихся у них талантов без внимания не оставался.
