К ужину спустились все, кроме Корнелия и Аллы Марковой с ребенком. На мой вопрос о том, как себя чувствует Коля, Владимир Марков посмотрел диковато, ничего не ответил, подхватил поднос с двумя тарелками и ушёл наверх. Может, я перепутала, и его зовут всё-таки как-то по-другому?
Апельсиновый кекс с заварным кремом удался, несмотря на конфискованный ликёр.
Из хорошего – Вадим взялся за ум и решил заняться делами поместья. Здешняя стража оказалась весьма адекватной, хваткой и хорошо работающей. Старшего инспектора Коваля в былые времена я бы, не задумываясь, взяла к себе в группу. Вот только патологоанатом пока молчит. Где же протокол вскрытия?»
Лена посмотрела на часы: не так и поздно, начало одиннадцатого. Ну да, ужин подали в девять, рассиживаться никто не стал, быстренько съели предложенное и разбежались по комнатам. Решительно достав коммуникатор, она набрала номер Коваля. Ответил он почти сразу.
– Олег, это Лена. Слушай, а что с протоколом вскрытия? Не готов?
– Пока нет, обещали прислать завтра прямо пораньше.
– Пришлёшь мне выжимку?
– Договорились! Да я подъеду с утра, сам привезу, и расскажу кое-что – я ж и с Марковыми поговорил, и с Левинсоном.
Попрощавшись с инспектором, Елена сладко зевнула и решила ложиться. Вышла в коридор – там было пусто и так тихо, словно все гости давным-давно пали без задних ног. А, нет! Из-за двери Левинсонов раздавался ритмичный храп. Почему-то её это успокоило; уже не оглядываясь по сторонам, Лена добежала до ванной, умылась и пошла обратно. Возле того самого окна, куда так смотрели и младший Марков, и инспектор, она задержалась и глянула в темноту. Ну, так всё таки, на что же вы там так пялились?
Сине-серо-голубой с чёрными проплешинами подтаявший снег возле самого дома, там, куда попадает свет из окна.
Дальше темнота, чуть более густая внизу и синеющая вверху, там, где небо.
Жёлтый огонёк, горит неровно, словно живое пламя. Костёр – почему перемещается? Фонарик – отчего вздрагивает и колеблется? Странно…
Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих непонятных чар, она вернулась в комнату, забралась под одеяло и сразу уснула.
23 марта 2186 года
«Дорогой дневник, сегодня мы уезжаем из Снигирей. Вроде бы дело раскрыто, никакого убийства не было. Ой, что это я? Убийство – это Олегу, а наше расследование вовсе даже о том, как удачно были облагодетельствованы Снигирёвы их богатой тётушкой. И как теперь Вадиму выкручиваться из этой ситуации? Зря я, наверное, из-за него переживаю. Большой мальчик, справится. Ну, или не справится, это уже зависит от него. Правда, у меня есть ощущение. что всё не так просто с этим поместьем. В самом деле, не все семь отказов можно так просто объяснить случайностью! Кстати, семь… а мы ведь обсудили только шесть, кто же там седьмой-то? О, зовут завтракать. Едем домой, дорогой дневник, и продолжим разбираться с людьми, нелюдьми и обстоятельствами. И с убийством ведь тоже не всё так просто, уверена».
