— Какая я вам внуч… — не успела я договорить, как горло сдавил спазм, и слова просто застряли в глотке.
Я испуганно ощупала шею, но не смогла вымолвить о себе ни слова.
— Ну-ну, — бабка похлопала меня по спине и подняла на ноги. Она отвела меня за шторку к чугунному чану с водой. — Раздевайся и залезай. Не хватало еще захворать после купания в проруби.
— Прорубь, — прохрипела я, — да, да. Что я там делала? Где мы? Не молчите, — возмутилась я, глядя, как старуха молча раскладывает сухую одежду и полотенце на стуле.
— Ты меня пугаешь, внученька, — раздраженно бросила она и юркнула за штору.
А вы то меня, как пугаете. Я мысленно выругалась, стянула мокрое платье и замерла, поймав свое отражение в зеркале.
Сердце ухнуло в пятки, ноги подкосились и пришлось схватиться за чан, чтобы не упасть. В треснутом заляпанном зеркале на меня смотрел чужой человек. Я подняла ладонь и незнакомое отражение повторило движение.
Пальцы судорожно перебрали черные, как смоль волосы, я потерла пряди между пальцами в надежде найти свой пшеничный блонд, ощупала худое лицо с острыми высокими скулами, которых у меня отродясь не было. Тронула пухлые губы. Чуть оттянула нижние веки, всматриваясь в яркие зеленые глаза, у меня были каре-зеленые.
В чужом лице была какая-то дерзость, даже хищность.
У меня вырвался нервный смешок. Я ошеломленно опустилась на стул, а взгляд все возвращался и возвращался к отражению в зеркале.
Этому было только два объяснения — я сошла с ума или лежу сейчас в коме, испытывая галлюцинации.
— Чего притихла? — старуха настороженно заглянула за шторку.
— Это кто? — дрожащий голосом спросила я, тыча в зеркало пальцем.
Глава 2
Бабка покачала головой.
— Все-таки отбило память то. Ай-яй, что делать то будем, внученька?
— Прекратите этот цирк! — вспыхнула я. — Никакая я вам не внучка. Меня зовут Ка… — горло сдавил новый спазм, и я зашлась удушающим кашлем.
— Внученька, что ты, что ты, — похлопывая по спине, бабка подвела меня к чану и заставила в него залезть. — Не хватало еще захворать. Тебе ж еще в академию возвращаться, милая.
— Какая еще акаде… — я запнулась на полуслове, заметив на груди и предплечьях странные символы, нарисованные черной краской. — Это что?
— Где? — удивленно прищурилась старуха.
— Да вот же, — я ткнула пальцем на размытый узор на коже, напоминающий спираль.
— Совсем стара стала, глазки не видят уже, — бабка склонилась надо мной. — Уу, совсем измазюкалась, внученька. Где же тебя так валяло? Ничего, ничего, сейчас мы тебя отмоем, — и ловко провела по коже жесткой мочалкой, стирая символы.
