Я удивленно приподняла бровь.
— Кричала? Что?
— Звала кого-то. Какую-то Каришу. Это твоя родственница?
Мое сердце заколотилось чаще, я заерзала на кровати от волнения.
— Что я говорила?
Горло стало мягче после прикосновения женщины.
— Эта Ка… — стоило мне попытаться произнести имя, как глотку охватил спазм.
— Ничего, — женщина улыбнулась и погладила меня по макушке. — Только повторяла это имя. Всю ночь.
Я приподнялась и осмотрелась. Светло-бежевые стены были похожи на больницу. На подоконниках в горшках росли цветы, от которых по помещению разливался легкий освежающий аромат. В помещении было четыре койки. Все пустые, кроме моей.
Пока женщина мешала какие-то снадобья у столика рядом, я взбудоражено обдумывала ее слова. Значит, есть способ обойти магию старухи. И он каким-то удивительным образом сработал, когда я была на каком-то пороге.
Женщина обернулась ко мне. В руках она держала колбочку с зеленой жидкостью.
— Вы сказали, я почти перешла порог. Какой порог?
— Пей, — улыбнулась Патрисия и поднесла колбу к моим губам, приподняла мне голову и, не слушая возражений, заставила выпить.
Во рту разлилась приятная сладость. Голова слегка закружилась, но лишь на миг.
— Так что за порог? — повторила я, облизав губы.
— Порог смерти.
Я удивленно приоткрыла рот, на что женщина сочувственно вздохнула.
— Да. Ты ведь трогала бархотку в оранжерее?
— Какую бархотку?
— Деревце Патифлоринья, но в народе его зовут бархоткой из-за бордовых бархатистых листьев. Ты отравилась его пыльцой.
Женщина заглянула мне в глаза. Лицо ее выражало дружелюбие, а персиковая кожа словно светилась изнутри. На нее хотелось смотреть, хотя внешность у нее была самая обычная, даже не примечательная, но теплый и участливый взгляд притягивал к себе снова и снова.
Я коротко кивнула.
— Сколько раз говорили магистру Лэндру закрыть вход в это крыло, но он никого не слушает. Вот еще одна пострадавшая адептка, — женщина покачала головой.
— Еще одна? — сонно спросила я.
Не знаю, чем она меня напоила, но глаза начали слипаться, а тело приятно расслабилось. Меня сносило в сон, но я пыталась держаться изо всех сил.
— Да. Ты не первая, хотя другие отделывались более легко. Магистр Лэндр уверен, что вонючего цветка у входа достаточно, чтобы адепты туда не заходили. Старик совсем уже помешался на своих растениях, уверяет, что нельзя ставить двери, так как цветы все чувствуют и не могут жить в закрытой коробке, — женщина скептически покачала головой и подоткнула мне одеяло. — Надеюсь, этот случай что-то поменяет, и ректор, наконец, закроет то крыло. Тебя еле спасли. Если бы не Эрих…
