— Что я сейчас сказала, адептка Хэлинэр? Повторите.
Я опешила на секунду, не из страха, а из-за жуткой, внезапно начавшейся жажды. Кисти вспыхнули огнем и сквозь пелену тумана я заметила, что ладони полностью покраснели.
— Простите. Я могу выйти? — пролепетала я, еле ворочая языком. — Я… нехорошо себя чувствую…
Образ деканши отдалился, будто она стояла очень далеко, свет слишком сильно слепил глаза, в ушах шумело, а внутри все горело.
— Если вам не интересно, вас здесь не задерживают, адептка Хэлинэр.
— Очень, очень интересно, магистресса, — протараторила я, второпях пробираясь к выходу. — Но мне надо выйти, правда.
Мне было настолько плохо, что стало все равно, отпустит она меня или нет, разозлится и будет ли ругать. Мне просто срочно нужно было на воздух. Мое горячее дыхание обжигало губы, было нестерпимо жарко и душно.
— Адептка Хэлинэр! — прилетело мне в спину, когда я вылетела из аудитории. — Что вы себе позволяете?
Этот надменный и высокомерный визг стоял в ушах, пока я бежала по коридору учебного корпуса. Все тело пылало, сердце колотилось как бешеное, я ощущала его удары даже в висках.
Я выскочила на улицу и угодила прямиком под ливень. Тяжелые, холодные капли забарабанили по лицу, плечам, ногам, но даже это не могло унять ужасный жар и мучительную жажду. Было ощущение, что каждая клеточка тела полыхала.
Рубашка промокла насквозь, как и юбка. Мое тело куда-то рвалось, чего-то хотело, но я не понимала чего, и это было невыносимо. Тяжело дыша, я обняла себя за плечи, меня трясло, как в лихорадке.
— Не стоит стоять под таким ливнем, — вдруг прозвучало из-за спины, тихо и вкрадчиво.
Дыхание перехватило. Я обернулась, уже зная, кого увижу.
Он стоял под козырьком. На черной рубашке и волосах блестели капельки воды, его золотисто-карие глаза странно поблескивали.
Эрих протянул руку, мягко взял меня за запястье и потянул на себя. Я впорхнула под козырек и прижалась к холодной стене спиной. Эрих встал прямо передо мной, закрыв собой от ливня. Почти вплотную.
Крупные холодные капли больно били по ногам, но мне было все равно.
— Не лучшая погода для прогулок, — шепнул Эрих так, что воздух вокруг завибрировал.
Меня пробрало до мурашек. Жажда, мучившая меня, обрела очертания. Не воды нужно было моему телу. Я вцепилась пальцами в ткань его рубашки и приподнялась на цыпочки. Он не шелохнулся, лишь приподнял бровь. В его взгляде появилось что-то новое, чего я раньше не замечала. Не нежность и не тьма. Он скользнул глазами по моим губах, и я поняла — поволока. Туманная и предвкушающая.
