Коротенькая юбочка порывалась задраться от каждого порыва ветра, привлекая любопытные взгляды собравшихся селян, и я легонько придерживала ее руками.
Бабка рассказывала соседке печальную историю моего падения под лед. Та качала головой, бросая на меня насмешливые взгляды.
— Нинель, — обратилась старуха к рыжой скромной девушке. — Будь добра, сопроводи внученьку в академию. После купания в ледяной воде у нее проблемы с памятью случились, забывает бедняжка, даже свое имя.
Я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Ну старуха, ну артистка.
— И не отправила бы ее в академию то, оставила бы кровинушку рядом с собой, — причитала старуха. — Да ведь нельзя. Искать начнут.
Я встретилась взглядом с Нинель, она застенчиво отвернулась. В отличии от меня Нинель была одета очень скромно. Рубашка застегнута на все пуговицы до горла, юбка ниже колен. Длинные рыжие волосы заплетены в косу до пояса.
Нинель нехотя кивнула старухе и обещала присмотреть за мной, но я заметила, как нервно она мяла подол своей юбки.
Внучка старухи и рыженькая явно не были подружками. Девушка аж побледнела от возможного общения со мной.
В собравшейся толпе была еще одна девушка и два парня в такой же униформе. Все они оживились, когда в конце улицы показалась повозка, без лошади. Впереди сидел молодой парнишка с взъерошенными волосами и взмахивал руками, словно дирижер.
Повозка остановилась рядом с нами. Совсем простая, из потемневшего дерева, но с низенькими сиденьями. Студенты начали прощаться с родными и по очереди рассаживаться по местам.
Я оглянулась и кинула в сторону гор прощальный взгляд. Я еще вернусь, разузнаю все про этот странный мир и вернусь. И тогда бабка уже не сможет прикинуться дурой.
Краем глаза я словила на себе ее взгляд. Старуха едва заметно качнула головой и подошла ко мне. Сильные мозолистые пальцы сжались на моем запястье с плетеным браслетом.
— Оберег не снимай, — шепнула она, буравя меня немигающим взглядом, будто удав пытающийся загипнотизировать мышку. — Он тебя от беды убережет.
Я вздернула подбородок и слегка улыбнулась.
— Конечно, бабулечка, — ровным тоном сказала я, хотя внутри бушевала буря. — Я буду прилежной ученицей и обязательно разберусь, что здесь происходит.
Глаза старухи настороженно сверкнули, а я продолжила:
— А затем вернусь домой, и вы меня не остановите. Никто не остановит.
Я одернула руку и ловко забралась в повозку, прежде чем бабка успела возразить.
Извозчик снова взмахнул руками, и повозка легко тронулась с места, увозя меня в новую неизвестную жизнь.
