Эрих кинул в друга укоризненный взгляд, тот недовольно замолчал и сжал губы в ниточку. Полотенце, небрежно обмотанное вокруг бедер, норовило сползти при каждом движении, поэтому Варо придерживал его рукой.
— Нет тут целителя, ясно? Все дома обошел, не нашел, — раздраженно отчитался он. — Тут это… Кайцер.
Варо шагнул в сторону, и на пороге появился незнакомый мужчина. Худощавый и высокий. Короткие, светлые волосы аккуратно уложены, тонкие черты лица, прямой заостренный нос, серые штаны и рубашка по фигуре. Но глаза… Странные, грязно-серые и колючие, словно в душу смотрят. И весь он был какой-то блеклый, как тень или серое пятно.
Незнакомец молча просканировал комнату и задержался на мне взглядом, отчего я невольно поежилась.
— Тебе что велели? — бесцеремонно спросил он Эриха.
Голос его был гнусавый и с презрительными нотками.
— Сидеть и не отсвечивать, — продолжил он. — Быть тише воды, ниже травы. А ты чем занимаешься? Девок к себе водишь?
Я нервно откашлялась и покосилась на напрягшегося Эриха. За Кайцером стоял Варо и подавал Эриху какие-то знаки, напрягая мимику изо всех сил.
Эрих коснулся моего плеча, слегка сжал и тихо шепнул:
— Я сейчас вернусь. Посиди здесь.
Я растерянно кивнула, его рука скользнула по моему предплечью, оставив после себя жар, который чувствовался даже через ткань.
— Выйдем, — холодно произнес он, уводя за собой мужчин.
Кайцер мазнул по мне оценивающим взглядом колючих глаз и нехотя удалился.
Я выдохнула, когда дверь за ними закрылась. Не понимаю, что тут происходит, поэтому лучше лишний раз не высовываться. Оставшись в одиночестве, я осмотрелась. Широкий деревянный стол был завален всяким хламом.
Взгляд выхватил первый попавшийся лист: “Заклятие контроля над умертвием”. В круге схематично было нарисовано нечто, похожее на человека, а вокруг круга странные символы. В памяти всплыли спирали, которые были на мне и у проруби. Эти были совсем другими, не похожи на те, но тоже отдавали какой-то чертовщиной.
За спиной тихо хлопнула дверь.
— Эрих, а что это? — спросила я, оборачиваясь, и от неожиданности выронила листок.
— Внученька, — протянула бабка, — наконец-то я тебя нашла.
Старуха улыбаясь, или точнее скалясь, шагнула ко мне, и я невольно отступила. Заозиралась по сторонам в поисках защиты, но ничего кроме разбросанных листов под рукой не оказалось.
— Не смейте меня трогать, — прошипела я, когда бабка протянула ко мне костлявую руку.
Улыбка исчезла с ее лица по мановению, она некрасиво нахмурилась, подчеркнув все свои морщинки.
