Только такой невезучий сукин сын, как я, мог пережить катастрофу, когда планета раскололась при столкновении и превратилась в груду обломков; пролететь половину Галактики, не имея ни малейшего понятия о навигации, и попасть на планету, где единственная раса разумных ходит на двух ногах.
Я не жалуюсь — мне всегда не везло в жизни: понадобилось лет пять, чтобы изучить новый язык, но стоило заговорить на нем — и первый же мой собеседник упал замертво.
В личной жизни у меня те же проблемы: все мои подружки терпят меня, пока я молчу, но стоит открыть рот, и они спешат убраться от меня подальше. Последняя из них считает меня немым от рождения, и я не тороплюсь переубеждать ее. Каким-то чудом мне удалось стать отцом, но все мои дети — невероятные балбесы: ни один из них не может связать двух слов.
Благодарю вас, святой отец, что выслушали меня. Жить мне осталось уже совсем недолго, но не хотелось уходить без исповеди. Прощайте.
Отец Смит вышел из исповедальни, услышав, как захлопнулась дверь смежной кабинки за ранним посетителем. Подумал: «В чем только не исповедуются люди…» — и замер от праведного негодования: по проходу, между скамьями, неторопливо шел огромный рыже-белый пес. «Собака в Храме!»
— Пошел прочь, блохастая тварь! Прости, Господи. Кто только впустил тебя сюда? Безбожники!..
Пес остановился, повернул голову и несколько мгновений смотрел на священника глазами мудрого, уставшего от долгой жизни старика.
— Я приходил на исповедь, святой отец, и… у меня нет блох. Да пребудет с вами Господь.
Отец Смит одной рукой схватился за сердце, а второй — за спинку ближайшей скамьи. Потеряв дар речи, он мог только стоять и смотреть, как старый пятнистый пес идет к выходу.
Священник закрыл глаза, прошептал коротенькую молитву, а когда открыл их — в Храме уже никого не было.
— И привидится же такое… Прости, Господи. И спасибо Тебе за посланный знак. Я обязательно брошу пить. Вот с сегодняшнего дня и брошу…
А в это время от двери Храма все дальше отходил большой пятнистый пес.
