Вацлав подошел медленно. Приблизил свое лицо к моему, но в глаза не смотрел – интересовала шея. Неожиданно резко протянул обе руки к коже и протиснул кончики пальцев в то место, где прежде была полоса. От зудящего чувства в теле мои глаза судорожно задергались, и голова по инерции откатилась в обратную от лап старика сторону. Пальцы скривились и напряглись так сильно – казалось, вот-вот отвалятся. А старик продолжал расширять стенки дыры.
– Вот! – ликующе воскликнул Вацлав, вынимая прутик. Я покосился на старика. В жилах вскипала ярость, а в кулаках копилась дикая животная сила. И дальше все пошло так, как пошло.
Схватил Вацлава за горло с такой мощью, что почувствовал хруст в ладони. Крепко стиснув зубы, посмотрел в испуганные глаза и попытался разглядеть хоть крупицу от того мальчишки, который грустил на школьной переменке. Тот мальчишка мертв, а передо мной бьется в конвульсиях корыстное чудовище, пытающееся походить на человека. Сдавил пальцы еще сильнее. Просвета между ладонью и шеей уже было не видать. Зрачки старика закатились за горизонт. Но мне было мало.
Я выпустил из своего затылка белые контактные провода, с помощью которых чиню технику и подключаюсь к устройствам для передачи данных. Они кружили над головой, и надеюсь, что напоминал старику Горгону Медузу из книжки по греческой мифологии из домашней библиотеки. Провода перестали виться – выпрямились и натянулись, как змеи перед атакой. А затем я брызнул ими прямо в старика, заставив их вцепиться в красное жирное лицо. Все четыре гадюки проделали в нем небольшие отверстия, через которые пустили под кожу электрический яд. И оставалось только наблюдать, как из трясущегося и одеревенелого тела уходят последние искорки жизни.
Что я наделал? Уже ничего не исправишь. Я бежал по ночной улице достаточно быстро, чтобы оторваться от преследующего меня стыда. Достаточно быстро, чтобы не чувствовать, как камешки раздирают босые стопы. Остановился у перекрестка – так же резко, как схватил Вацлава перед тем, как… На противоположной стороне улицы было почти безлюдно, на ветру колыхалась одинокая тенистая фигура.
Лидия. У ее ног левитировал чемодан. Лицо казалось непроницаемым. Ничего не говорила и не делала – лишь кивнула, но этого было достаточно, чтобы меня охватила дрожь. Все-все видела? Или помогла мне? Во тьме вспыхнули два огонька. И я ухмыльнулся. Очевидно же. Люджет! И старая рухлядь пользовался Лидией! Однако в следующий миг стало понятно, как сильно я ошибся. Хотя с трудом мог поверить в то, что узнал.
