– Это подделка! – я стоял на своем.
– Вы знаете, что инфракрасный спектрометр пробивает краску до эскиза? – Жанна не собиралась сдаваться без боя. – На этом уровне всегда можно определить, как работает мастер: набрасывает, стирает и снова рисует, меняет ракурсы и линии горизонта. Так вот, по рисункам там точно рука Леонарда!
– Есть ли в ваших архивах хоть какие-то данные по этим картинах: упоминания о том, что они выставлялись где-то еще или когда-либо содержались в чьих-то коллекциях? – я сходу нанес удар по самому слабому месту ее защиты.
– Поймите, мы обнаружили древний тайник, – лицо Жанны слегка помрачнело. – Все эти картины из него. Они пролежали там пять столетий, поэтому сведений о них за этот период попросту не существует.
– А до этого? Где они были до этого?
– Согласно нашим сведениям, до этого они хранились в частной коллекции дома Борджиа. Но, стоит заметить, совсем недолго! – Жанна все больше распалялась. – Когда сын Папы Римского Александра VI Чезаре был вынужден бежать из Италии, у него не осталось иного выбора как спрятать свою коллекцию до поры до времени в надёжном месте. Прошли годы, Чезаре не суждено было вернуться на родину – он умер на чужбине, а с его кончиной тайна местонахождения клада отправилась с ним в могилу.
– Вы хотите сказать, что преследователи Цезари ничего не знали о ней?
– Думаю, да. Он был очень скрытен и не афишировал свои богатства.
– Откуда же вы узнали, что эти картины принадлежат ему?
– Все говорит нам об этом!
– Все говорит нам о том, что вас развели! – перебил я достаточно грубо.
– Ну, хватит! – Фергюст, директор музея, поднялся со своего места. На лице у него читалось раздражение.
– Люди всегда совершают ошибки, – начал он довольно миролюбиво, – поэтому даже самый искусный фальсификатор рано или поздно себя проявит! Стоит отдать должное моим коллегам, каждый из них проделал большую работу, и никто из моих подопечных в итоге ошибку не обнаружил! – Фергюст оглядел команду испытывающе. а затем повернулся ко мне – Иными словами, если Вам, уважаемый, удалось отыскать нечто большее, давайте воздержимся от домыслов и предположений, а сразу же перейдём к сути дела.
– В картинах нет никаких ошибок! «Они идеальны!» —произнёс я в полнейшей тишине. – Более того, если бы оригиналы этих работ существовали, то не было бы никакого мыслимого способа их отличить!
– И несмотря на это вы продолжаете называть их подделками?
Я самодовольно кивнул.
– Тогда соблаговолите объяснить мне, что подтолкнуло вас к такой непопулярной среди собравшихся здесь профессионалов, точке зрения? – он оглядел своих коллег, черпая в их лицах одобрение.
