Изибил закрыла глаза. Ей захотелось снова стать маленькой девочкой и спрятаться под старую бабкину лавку у топки, где её никто и никогда не тронул бы. Она прекрасно понимала, что может быть дальше. Он слишком горд, чтобы простить. Слишком бессердечен, чтобы забыть. Слишком чужой, чтобы сжалиться над ними.
– Пожалуйста, – трясущимися руками женщина поднесла гребень к губам и расплакалась, обращаясь к тому, чей образ запрещала себе вспоминать уже долгие годы. – Не делай этого.
Холодный ветер, словно пощечина, ударил её по лицу. На миг Изибил показалось, будто на стене виднеется чья-то высокая тень стоящего позади неё существа. Тут же вскочив на ноги, она резко обернулась, прижав остатки гребня к груди, но в дверном проёме никого не было. Женщина устало прислонилась к косяку и вытерла кулаком бегущие по щекам слёзы. Медленно приближался момент, когда придётся заплатить за всё.
– Старая Изибил, – идущий из леса друид Андекамул зашёл во двор. – Как поживает твоя захворавшая дочка? Ты же говоришь она слишком больна, так чего стоишь, как на танцах? Всё селение хочешь заразить? И так несчастий полна кладезь!
– Её сейчас нет в доме, – с трудом выговорила женщина. –Наверное по воду вышла.
Друид с подозрением посмотрел на нее и сказал:
– По воду говоришь? – он задумчиво оглядел двор и кивнул на пустое ведро. – А что ж она у тебя, в ладошках её носит?
Изибил не нашла что ответить. Она с силой захлопнула дверь и быстро поговорила:
– Всё, надо идти. Не до разговоров мне!
Андекамул преградил односельчанке дорогу.
– Э, ты особо не спеши! – старик внимательно посмотрел на разломанный в её руках гребень. – Это что у тебя за диковинка? Не припомню чтобы у нас такие делали. Или у дочери своей нашла?
Изибил почувствовала, как в голову ударила кровь. В голосе друида чувствовалось подозрение, которое он даже не старался скрыть.
– Ну-ка дай посмотреть, – Андекамул выхватил у неё из рук одну часть гребня и грустно усмехнулся. – Так вот где проблема! У меня под носом, а я и не видел. Откуда гребень у Сайофры, а?! Неладная девчонка, ещё с дудки той проклятой всё началось. Я всегда знал, что она у тебя с альвами знается!
Женщина проглотила подступавший к горлу ком и дрожащим голосом произнесла:
– Ничего подобного, моя дочь ни с кем не знается! Я этот гребень нашла и случайно разломала, мне и отвечать за это.
Вдруг выражение лица друида резко изменилось. Он поднял руку до уровня груди и произнес:
– А девка-то твоя всегда с платком ходила, – Андекамул пытливо заглянул ей в глаза. – И уши свои чуть что прикрывала. Я думал, уродство врождённое, может смехоты ровесников боится. А тут альвийские вещички ей стали подбрасывать…
