Дом стоял на склоне и это было большим преимуществом. Открывался вид на лес, реку и даже часть остального селения. Девушка вгляделась в обволакивающую темноту. Истошный крик повторился где-то на склоне, ведущем к реке. Не раздумывая больше ни на миг, Сайофра бросилась туда. Стараясь двигаться как можно тише, постепенно она начала различать в темноте едва видимые фигуры. Одна из них была существенно больше другой и казалась в обманчивом свете луны неестественно сгорбленной. Спрятавшись за высоким сухостоем, девушка скинула закрывающий обзор капюшон и едва подавила крик.
По склону, передвигаясь на двух ногах, волокло римского солдата уродливое существо, больше напоминавшее героя из кошмарного сна. Огромное сгорбленное создание, рыча, тащило за собой чужого солдата. Оно было завернуто в различные тряпки, из которых торчали худые и сухие чёрные руки с огромными когтями, волочащимися по земле. Лицевую сторону головы Сайофре не удалось рассмотреть. Единственное, что она запомнила отчётливо, были горящие алые глаза, словно тлеющие угли догорающего костра. В голове истерично билась мысль о том, что если она сейчас попытается отбить у Кат Ши несчастного, то сама последует за ним.
От напряжения тело моментально затекло. Нога Сайофры соскользнула с выступающей кочки и шумно проехалась по сухим свалявшимся веткам. Кошачья ведьма резко остановилась. Создание из безумного кошмара подняло своё уродливое лицо и издало пронзительный звук, похожий на истошный крик умирающего в канаве лося. Сайфора тихо сглотнула и пригнулась пониже к колючей траве, молясь только о том, чтобы тварь не заметила её.
Девушка замерла на месте, наблюдая, как два силуэта исчезают среди расступающихся перед лесным монстром деревьев. Когда они скрылись в чаще, страх начал понемногу отступать и Сайофра на негнущихся ногах отправилась обратно к селению. Вздрагивая от каждого шороха, девушка поднялась по склону и увидела, что огонь в её доме потух. Сам он потухнуть не мог – кто-то специально сделал это. Сайофра поняла, что медлить больше нельзя. Ей стало слишком страшно. Усилием воли заставляя себя переставлять ноги, девушка быстрым шагом направилась к дому родителей, чтобы сообщить о случившемся этой ночью. Сайофра понимала, что ей скорее всего никто не откроет. Карнуты верили, что по ночам, особенно перед праздниками, никому нельзя было открывать, даже если голос был до боли знакомый. Так могли одурманить злые духи или опасные альвы, готовые в любой момент похитить наивного человека, решившего открыть дверь. Однако, попытаться стоило. Римский солдат хоть и был врагом для жителей селения, но даже он не заслужил смерти от когтей и клыков Кат Ши.
