Что же касаемо самого описания?
Мой парень в восьмом и девятом классах выглядел, как уже взрослый мужчина, он любил быть ведущим на всех школьных мероприятиях и мероприятиях кружков и сильно оживлялся, когда ему это предлагали. Он был хорош в технических науках и помогал в учебе нашим общим одноклассникам. Занимался немного баскетболом со своими друзьями. Был добрым и простым, только иногда вдруг случайно взрывался, как холерик, но со мной он был необычайно спокойным и как будто понимающим. Однако я больше любила что-то творческое, красивое, очень любила читать книги, а особенно обсуждать их с кем-то. Но мой первый партнер по школьным танцам, точно бык, был неумолим в отношении книг. Он никогда их не читал и терпеть не мог это делать. Не мог обсуждать со мной любимые предметы, поскольку ненавидел учебу, любимые рассказы, фильмы и так далее. Мне нравилось, что он относился снисходительно к моим девчачьим капризам и выходкам, но иногда этот мальчик был слишком отстраненным, хотя и изъявлял больше всего желания со мной встречаться. До этого он общался и гулял со многими девочками, а его друзья уже пробовали запретный плод взрослости с девушками постарше. Мой парень в свои пятнадцать был уже тем еще пошляком, но бесконечные отмазки по типу «меня не отпустила мама» или «меня парни позвали играть в баскетбол», когда мы заранее договаривались о встрече, мне не нравились. У меня было в то время такое мнение об этом, какое мне привили взрослые: я была еще слишком юна для серьезных отношений, и я имела право только попробовать, что мне и предложил тогда мой одноклассник. Только попробовать. Мы были в том возрасте, когда дороги могли разойтись в любой момент и бесповоротно, и я была к этому готова. И так и случилось.
В старших классах я переехала, а после школы училась в совершенно другом заведении, которое было далеко от университета моего парня, почти не выходившем на учебу из дома, я была вся поглощена процессом прогрызания гранита науки, и постепенно мы перестали общаться естественным путем, хотя одноклассник и продолжал считать меня своей девушкой, а наши отношения – романтическими и полноценными. Я же уже успокоилась по поводу того, что мы не видимся, не списываемся и почти не созваниваемся больше. Мои требования о внимании, о прогулках, о совместном прочтении книг тоже утихли и больше не касались моего бывшего, пусть под конец школы между нами и было уже что-то более взрослое.
