С галереи он бросил взгляд вниз – зал пустовал, а из-за одной из дверей напротив раздавался басовитый храп Кромма. Ему немелодично подсвистывал кто-то ещё. В мареве гаснущих свечей Свен доплыл до своей комнаты, бросил взгляд в длинное, почти до пола, окно. За двором, через дорогу, в лунном свете мерцал горб Чёртова моста. Свен рухнул на кровать и провалился в сон. Сквозь расслабленную негу ему казалось, что тонкие пальцы расшнуровывают ворот его рубашки, ловко справляются с завязками штанов…
Он проснулся от тревожного чувства, сел на кровати. В окно лился сумеречный зеленоватый свет. От тишины зазвенело в ушах. В голове гулял ветер, не давая ни одной закрепиться там достаточно надолго. Сосредоточившись, всё-таки поймал одну – о лошадях: как там его пегий и остальные? А вдруг мальчишка не справился с шестью конями?
Вышел на залитую тем же неверным светом галерею, беззвучно спустился вниз. После тёплого дерева босые ноги холодил кирпичный пол. Не заскрипев, сама собой отворилась дверь на улицу.
Запах сырой земли и цветущей сныти ударил в нос. За забором плескалось бескрайнее море тумана. Свен обошёл крупное, с нависающим вторым этажом здание постоялого двора. Ни трава, ни песок под ногами не зашуршали.
К задней стене здания пристроилась добротная конюшня. Кони мирно спали, уютно утроившись на чистой соломенной подстилке. Вот невысокий плотный Кроммовский жеребец, рядом с ним, потемнее – Седрегунна. Кобылы Шайлен и Долана и здесь дремали рядом. Пони Халла и вредная деревенская лошадка Бааса – следом.
А вот пегого нигде не было.
Свен ещё раз обошёл конюшню: шесть лошадей на месте. Последнее стойло пустовало. Он распахнул дверь и шагнул внутрь: будто бы можно было не заметить спящего жеребца. Ещё шаг – и земля ушла из-под ног, расползлась истлевшим одеялом. Свен хотел крикнуть, но только беззвучно раскрыл рот. Спустя мгновенье он сидел на кирпичном полу, точь-в-точь как в большом зале постоялого двора. Над головой сомкнулись арочные своды. Длинная комната уходила вдаль и вся оказалась залита тем же призрачным зеленоватым светом.
Свен поднялся с пыльного пола; кирпич нещадно морозил ноги. Где же он – в подвале? А пегий? Неужели тоже здесь… Огляделся – нет, в этом помещении он один. Точнее один живой.
А вот костей – несчётное количество. Скелеты примостились вдоль стен: сидели, склонившись друг к другу костяными головами. Два – лежали на кровати, сплошь состоящей из пыли. Свен дотронулся до изголовья – и она рассыпалась в пыль, а кости медленно и беззвучно осели на пол.
