Вокруг вьются клубы дыма, в воздухе летает сажа. От смрада першит в горле. Она стоит, низко опустив голову, зеленые волосы касаются земли.
– Ты посмела карать, Хранительница, – слова Демиурга громом отдаются в ее ушах.
Дана вскидывает голову. И черные как ночь глаза смело встречаются с алыми.
– Нет, я посмела судить, – твердо заявляет она, а потом силы оставляют ее, и дриада оседает на колени в дорожную пыль. – Риана, они убили Сорина, они убили их всех, – сквозь слезы выталкивает она.
Драконица опускается рядом с ней.
– Милая, мне так жаль, – тихо произносит она, обнимая дочь. – Я ощущаю твою боль, как свою. Но Хранительница не имеет права испытывать такие сильные чувства, Равновесие может пошатнуться.
– Что же мне делать?! – содрогаясь от рыданий, шепчет ослушница.
Ласковые руки утирают слезы с ее щек.
– Спать, дитя мое.
Дана непонимающе заглядывает в глаза Демиурга.
– А как же моя Дубовая Роща?
Риана грустно улыбается.
– Твои девочки уснут вместе с тобой. Отныне это место будет зваться Потаенным Лесом. Он станет невидим для людей.
– А Равновесие? – всхлипывая, стонет Дана. – Кто станет хранить его?
– А вот об этом стоило задуматься раньше, – горько вздыхает драконица. – Этому миру придется рискнуть. Но если оставить тебя в таком состоянии, у мира вовсе нет шанса.
Дана проснулась. Все так и было. Осознание всего ужаса содеянного. Невозможность что-либо исправить. Бесконечная вина перед всеми, и каждым. И бездонная пустота в душе. Пустота и боль.
– Мне нет прощения, – прижимаясь щекой к родному стволу, прошептала дриада.
– Ну, что ты милая, – ласково зашелестела листва, ветви склонились, чтобы погладить ее по плечам. – Мир уже простил тебя. Он выжил. Ты не сожгла его своей ненавистью. Осталось только простить себя. Ты оступилась, но не упала. Иди вперед и не оглядывайся.
– Спасибо, – растроганно всхлипнула Дана, гладя дубовую кору.
Она шла к своему жилищу, шла на встречу с тем, кому не хотела рассказывать эту страшную правду о себе, шла и знала, что будет честна до последнего слова.
