— Что ты задумал? — выдавила, наконец, она, сложив руки перед грудью и облокотившись на плиту гермозатвора.
Я пожал плечами.
— Не могу рассказать всего, боюсь, информация может дойти до верха, сеньора, но если кратко, завтра утром собираюсь драться.
Она покачала головой.
— Этого мало. Я же должна знать, что ты задумал. Хотя бы общий план действий. Или ищи других помощников.
Из груди моей вырвался тяжелый вздох — не было у меня никакого плана. Пока не было. Но надо выкручиваться.
— Они хотят нарушить древнюю традицию, — сверкнул я глазами. — Я попытаюсь не дать им это сделать, воззвав ко всем присутствующим. Устрою шоу.
— Сегодняшнее шоу у тебя не очень-то получилось, — улыбнулась она. Я улыбнулся в ответ.
— Сегодня я не был готов. Завтра же сделаю так, что ко мне прислушаются. К некоторым аргументам нельзя не прислушаться, поверьте. Особенно, когда за говорящим стоят правда и полторы сотни разделяющих его взгляды вооруженных бойцов.
— А не боишься переиграть?
Я покачал головой.
— Нет. В любом случае, я буду рисковать жизнью, вам же предлагаю рискнуть только карьерой. Ну, так как, поможете?
Сеньора Ортега задумалась, и думала долго. Наконец, кивнула.
— Ты ведь знал, когда шел сюда, что, когда на кону жизни девочек, любая из нас выберет риск карьеры, не правда ли?
Отвечать на этот вопрос не требовалось, но я возразил:
— Не любая, поверьте!
— Что тебе конкретно нужно? — перешла она к сути.
…Победа. Это была не просто победа, а… Скажем так, перевербовка заклятого врага в друга. Относиться ко мне по-прежнему после сегодняшнего предложения она никогда не сможет. В случае, если ее не вышвырнут из корпуса за помощь мне, конечно же.
* * *
Девчонки все ещё сидели. Не все, ряды их все же поредели, но не значительно. Я посмотрел на часы — почти половина первого.
— Не спится?
Все головы моментально повернулись в мою сторону.
— А разве тут уснешь? — усмехнулся кто-то из диаспоры.
Это точно! Фиг тут уснешь!
— Сам, вижу, спать тоже не собираешься? — поддела мулатка.
Я сел на свое старое место, так и оставленное незанятым. Покачал головой.
— Не до сна.
— Ну и? Какие новости? Утешительные?
Пожал плечами.
— Нет. Их казнят. А я остаюсь.
— Хуан, не дури! — вновь воскликнул кто-то сзади, но на говорившую быстро шикнули.
— Тогда мы с тобой! — воскликнула Белоснежка и глаза ее сверкнули.
Я расхохотался. Откинулся на спинку и расхохотался. Этим смехом из меня вышло все напряжение минувшего дня и вечера. Она, естественно, обиделась, но я не дал ей сказать ни слова:
