Я напрягся, вслушиваясь. Это был разговор тет-а-тет, не по связи. Бывшая комвзвода объявляла выгнанной напарнице о решении зарыть топор войны. Естественно, разговор моментально перешел в крики и ор, истерику Перес. В заключении последовал железный голос, видимо, уставшей от этой войны с напарницей, Звезды:
— Мне жаль, Алекс, но будет так! Мы тебя любим, ты одна из нас, но это правильное решение!
— Шавки! Прогнулись, значит?! — хрипло засмеялась Рыба. — Зассали? Кишка тонка?
Далее следовала перепалка, закончившаяся репликой, которую не стоит бросать направо и налево, но которую их комвзвода, окончательно выбившись из сил, все-таки произнесла:
— Слушай, ты достала! Ты подставляешь взвод, подставляешь всех нас, понимаешь? Лишаешь нас с девчонками будущего! Конечно, раз тебя выгнали, так и всем должно быть плохо? Мы любим тебя, Алекс, но тебе плевать на нас!
Всё, я сказала, будет так, как будет, и если тебе не нравится, это твои проблемы!..
Дальше ненормативность лексики зашкалила, как и уровень дицебелов баталии. Закончилось все решающей фразой:
— Тогда я сама отомщу ему! Вместо вас, раз зассали! Так отомщу, что будет проклинать день, когда перешел порог корпуса!
— Стоп! — скомандовала ее высочество и повернулась к Звезде.
— Все было именно так? Ты подтверждаешь, что это не подтасовка?
Та помолчала, затем нехотя кивнула. И хоть она не была подключена к полигрфу, все прекрасно поняли, это правда.
— Теперь самое интересное. Следующий день.
Стена за спиной обвиняемых подернулась рябью и завихрилась вырезками из хроники оперативной съемки.
— Твою мать охраняло два взвода, Хуан. Два, ибо мои люди не обладают навыками работы на сверхскоростях. А теперь смотри, какой кошмар им пришлось пройти.
И я смотрел. Как гвардейцы, переодетые в штатское, раз за разом отсекали Рыбу, находящуюся в каких-то двадцати метрах от мамы, практически создавая между ними щит из своих тел. Мама наверняка что-то заподозрила, не заметить такие маневры было нельзя, но дисциплинированно «ничего не видела», давая охране поле для деятельности.
— Снайпер трижды стрелял в землю рядом с Алессандрой, для острастки, — комментировала меж тем ее высочество. — Та перла, как танк. А вот здесь чуть не сцепилась с моим человеком врукопашную.
Действительно, сцена, где переодетый гвардеец отпихнул Алессандру в сторону. Вот даже как! Представляю, что он чувствовал, становясь на пути человека с шестикратным ускорением сознания!
