— Что там? — поинтересовался я.
— Очень хорошая штука. Нас не могут проверять или досматривать, даже документы попросить не могут. Выдаётся только особо важным сотрудникам при исполнении. Максимум их возможностей — доложить моему начальству, фиктивному, конечно, что я нарушила правила движения, если я их нарушу. Даже если я кого-нибудь собью или убью, они надо мною не властны.
— Круто! — я присвистнул. — Такое выдают всем офицерам корпуса?
Сеньора майор отрицательно покачала головой.
— Только группам при исполнении. В моей машине может находиться охраняемый объект, сам понимаешь.
— А ты при исполнении?
— А ты как думаешь? — она повернула голову и иронично улыбнулась. В самом деле, глупый вопрос.
Я попробовал привести мысли в порядок. После финта с Кампосом они разбегались в разные стороны, не больно-то меня слушаясь.
— Давай по порядку. Тебя ко мне приставили?
Кивок.
— Для того чтобы… Mierda, для чего тебя приставили-то? Какой смысл для корпуса в твоем… Нападении на Кампоса?
Катарина очень грустно улыбнулась, затем машина резко повернула, и мы оказались в маленьком узком проезде. Она припарковалась и включила какие-то приборы. На схеме тут же начали отражаться новые точки, вокруг которых во все стороны расходились цветные пятна. Эти точки разлетались по окружности в разные стороны от нас в радиусе ста-двухсот метров, почти полностью покрывая закрашенным цветом круг внутри радиуса. Дроны.
— Шимановский, слушай сюда. Внимательно слушай, очень внимательно. — Она обречённо вздохнула. — Я — офицер, отвечающий за кадры. В понедельник дежурила, но была на подмене. Основная моя задача — работа с новобранцами. Если конкретно — их анализ и отсев. Сейчас мне приказано изучить и прощупать тебя, назначить соответствующие тесты, чтобы знать о тебе всё-всё, даже то, что ты сам о себе не знаешь. Но это преамбула.
Теперь амбула. В корпусе не просто плохо, малыш. В корпусе ужасно. Ужасно тем, что новобранцев там ломают, ломают психологически. У нас не зомбируют, как многие считают, но чтобы добиться должного послушания и отдачи, необходимой в нашей работе, требуется ломка. Что ты знаешь о ломке?
Я пожал плечами.
— Мало что.
— Плохо. Ломка — это когда с тебя срывают всю внешнюю шелуху. Все твои мысли, чувства, желания, представления о мире и вещах в нём. Оставляют лишь голый стержень, девственную ничем не омрачённую психику. А затем медленно и методично нанизывают на неё кольцо за кольцом то, что нужно корпусу. Этап за этапом, день за днём.
