Гвардеец несколько раз прочитал написанное, бессильно зыркнул, нехотя вернул документ и взял под козырёк.
— Я не думала, что вариант с «Эсперансой» сработает. Не думала, что с первого раза, — вдруг разоткровенничалась моя нынешняя куратор. — К счастью, он клюнул. Просто повезло, что у меня есть такая машина, стечение обстоятельств.
«Такая машина» в этот момент резко развернулась и дала по газам на разделительной, оставляя далеко позади коллег справа. Эдак мы через весь купол за несколько минут промчимся!
— Вчера вечером мне сообщили, — продолжила она, — что кто-то интересовался этой машиной и копнул первое дно. Я поняла, клиент клюнул, это хороший шанс, и приехала снова на ней.
— Какое дно? — не понял я.
— Дно биографии. — Она глянула, как воспитательница на маленького. Дескать, такой банальщины не знаешь. — У меня несколько уровней биографии. Первый — я гонщица Катарина де ла Фуэнте, «Сумасшедшая Идальга». Очень наглая, но везучая. Второй — я при этом сотрудник ИГ. Ничего собой не представляю, сплю с начальником, использую ИГ как крышу, занимаясь своими любимыми гонками. Третье дно — я действительный, реальный сотрудник контрразведки. Гонки либо моё прикрытие, либо хобби, либо часть работы. Те, кто знают это дно, с удовольствием гоняют со мной… На не совсем разрешенных трассах.
— Почему?
— Потому. Они точно знают, что не являются объектом интереса контрразведки, я не по их душу. Но как у оперативника у меня «крыша», и где бы и как бы мы ни гоняли, нас не повяжут. Во всяком случае, когда я рядом.
— Да уж! — усмехнулся я.
— Знающие люди, которым «слили» третье дно, относятся ко мне с уважением. Стараются не бросаться в глаза, держат дистанцию, но и не светят это дно другим. Золотое дно, как видишь! Для них. — Она хрипло рассмеялась.
— А на самом деле ты — офицер корпуса телохранителей, и тебе наплевать на всех них. Для тебя гонки — всего лишь хобби. Так?
Довольный кивок.
Машина вдруг резко затормозила. Если бы не ремни, я бы вылетел. Нас вновь остановили.
На сей раз, гвардейцы попались более жёсткие. В полной броне, с закрытыми шлемами, окружили машину, наставив на нее весь имеющийся немалый арсенал, в котором я разглядел пару деструкторов. Один залп, и машина превратится в маленький гробик с двумя обугленными шашлычками внутри.
Катарина так же, молча, протянула опасливо приблизившемуся стражу бумагу, напрочь игнорируя тот факт, что мы под прицелом. Этот страж рассматривал бумагу ещё дольше. Несколько раз связывался со своими, с базой, вертел её и так, и эдак, подносил какой-то прибор. Но в итоге дал стрелкам «отбой», вернул бумагу и нехотя козырнул.
