Обычно бровей у Стаса было ровно две. Густых как щётка для чистки обуви в гуталине, но теперь между промежутком собрались капли дождя и сгладили впечатление раздельности.
— Ну, — протянул Боря, прикидывая что можно рассказать, чтобы товарищу по несчастью не пришлось против него свидетельствовать. — Не тот мы вначале контейнер забрали. А потом тот, но обратно уже не переиграть, а то спросят.
— Я тоже подумал, куда тебе столько гречки? Но мы же всё исправим? — с надеждой в глазах взглянул на него Стас, которого по жизни ещё ни разу не назвали Станиславом за пределами семьи. И даже не думали спрашивать отчества при знакомстве.
Стасян, да Стасян. Он и сам привык, что так правильно и единственно верно.
— Так это самое… — протянул Боря. — Провизию можно детям раздать по детским домам. И прочим голодающим… Африки?
Боря невольно вспомнил про удава, который в теории мог его съесть и поморщился.
— В смысле голодающим? — не понял и Стасян. — У них же бананы растут.
— Это в Эквадоре, — припомнил Боря, чётко помня, что покупал эквадорские, но возможно, по ценам африканских. Потому что чёрт ногу сломит в этой логистике.
Стасян брови сжал, воду выдавил и вновь отдалённо стал похож на человека. А всё от вопроса:
— А в Африке на растут что ли?
А Боре уже всё равно где бананы растут. С делами бы разобраться.
— Почём мне знать, Стасян? Про Африку я только из детской песенки знаю.
— Что гулять там нельзя? Иначе крокодил лишнее отхватит?
— Да, но то сказки. А вот с конвейерном сложнее будет. На место вернуть без палива не получится, — подытожил Боря, снова звоня и звоня, пока не открылась соседская дверь.
Хорошо знакомый по прошлой не вполне дружелюбной встрече мужик с пометкой «сосед» распахнул дверь. Вид недовольный.
Поигрывая пальцем, распахнул дверь на весь порог и протянул поучительно:
— А-а, ты опять? Всё не успокоишься? Так и хочешь у старика квартиру отжать?
Стасян брови домиком сделал. Посмотрел вопросительно, губы сложив в знак вопроса.
— Да с чего бы?! — начинал терять терпение Борис.
В жар бросило от возмущения. Перед товарищем неудобно. Только что уверял, что чист перед дедами. Тут же оклеветали.
— Как с чего? — забубнил мутный сосед. — То хвостиком вьёшься за Степанычем, то пропадешь на недели! А теперь вон с грузчиком пришёл! Всё обнести хотите? Фуры, поди подогнал уже? У, кровопийцы!
— Слушай, не до тебя сейчас, — устало ответил Боря, едва сдерживая колкие слова в ответ.
Скажет так, что не сразу отойдут непричастные. А причастный может и в мир иной отойти. Но уже не от слов, а от дела. Потому что нечего рабочих людей доводить.
