Сам пророс, пока от аппендицита отходил и камни в почках разбивали. Только выглядел тот в тапке не очень. Замёрз, очевидно.
Но Боря на ногти не смотрел, следил за дорогой. Заскочив к Яне, Глобальный позвонил в домофон:
— Яна? Это Борис. От Антона.
Открыли сразу. Даже встретили на лестничной площадке. Но стоило довольно молодой даме со скорбным видом вручить тридцать тысяч из рук в руки, как в качестве бонуса её прорвало на сдачу:
— Да чтобы его кошки драли! — заявила она, пока Боря складывал купюры в карман спортивных штанов. — Пусть там и сгниёт к чертям собачьим! Оставил на голодном пайке. От меня пайка не дождётся!
— Грева, — поправил Боря осторожно, не желая смешивать культуру общения двух миров.
— Да пусть его теперь петухи греют! — добавила горячо жена.
Выслушивать подобные заявления можно было долго. И Боря для экономии времени невольно начал со штанов шерсть звериную собирать.
Даме нужно высказаться. Минута времени у него есть. А дальше — извиняйте.
Яна высказываниями не ограничивалась. Сначала рифмы пошли к имени мужа, потом слова покрепче, а потом расплакалась в голос и на плече повисла.
— Как же я без него буду то? Пропаду-у-у! — взвыла женщина средних лет, но ближе к первой половине возраста, когда принято считать, что ещё не все потеряно.
«В этом возрасте женщина наиболее опасна, так как уже способна на эксперименты. Созрела», — предостерёг внутренний голос, но кто бы его слушал?
Испугавшись, что плачущее эхо подъезда сделает его невольным соучастником преступления со слов соседей, Боря обнял расстроенную женщину. И к груди прижал. Чтобы теплом поделиться и шерстью заодно. Ему не жалко. А к запаху курева лучше сразу привыкнуть. Другим муж не вернётся. Только прокуренным. С возможными татуировками на теле. С той лишь разницей, что сам нанёс или нанесли.
Яна, вместо того, чтобы о возвращении арестанта подумать, вдруг голову подняла, и прошептала горячо:
— Борис… вы слышите, Борис?
И сразу ей от того говора веры стало больше. Потому что искренне говорила, на разрыв души каждое слово раздавалось:
— Я же в разнос без него пойду.
— Разнос? — Боря попытался представить, как женщина вдруг толстеет, и вширь раздаётся, заедая горе и приобретая второй подбородок автоматически.
Но ведь и обратный процесс может произойти — схуднёт с горя. Поэтому правильнее всего на месте остаться. И ничего не менять.
— Да не, не пойдёте, — заявил он, подумав.
Женщине лучше всего в стабильности оставаться.
