Точно такой же формы украшение лежало на трюмо в прозрачной шкатулке моей соседки тёти Снежаны, у которой я часто оставался, когда родители задерживались на работе. Однажды, когда мне было лет пять, я увидел его через стеклянные края ларца и хотел взять и поиграть, но тётя Снежа, как мы её между собой называли, строго-настрого мне запретила это делать. Помню, она аккуратно открыла шкатулку, и половинка снежинки ярко и нежно засияла в её руках, переливаясь и искрясь на свету как настоящая. «Это очень ценная для меня вещь, – сказала тётя Снежана, – я храню её уже много лет в память о моей семье. Ты можешь подержать её, только, пожалуйста, не урони». Я взял сияющую снежинку и долго держал её в руках. Она была такая красивая, словно в нарисованной сказке. «А почему она не целая? – спросил я». «Потому что вторая её часть находится далеко на волшебной планете, – ответила тётя». Я поэтому и запомнил эту историю, уж очень необычно она звучала.
Тётя Снежана жила одна и работала учителем русского языка в соседней школе. Когда-то она неожиданно переехала в наш город откуда-то с севера, но откуда точно – никто не знал. По-соседски мы часто общались и заходили друг к другу в гости, но всё равно не знали всех подробностей её жизни. Мама из скромности не спрашивала, а тётя Снежа мало рассказывала о себе. Необычно было то, что каждый Новый год она становилась очень грустной. Мы несколько раз звали её отметить праздник к нам домой, но она всегда отказывалась и уходила гулять одна. Мама говорила, что она живёт в своем мире, а я не понимал, что это значит.
«Кажется, теперь всё начинает вставать на свои места, – подумал я. – И необычное имя соседки, и её фамилия – Морозова, распространённая в наших краях, но такая говорящая сейчас, в свете последних событий…Её неожиданный переезд с севера…И снежинка, которую она так бережёт…»
Кажется, я знаю, что в этом Новом году Дед Мороз больше не будет одиноким!
