«Хирон говорил не идти через рощу дриад, – мелькнуло в его голове. – Может, и правда старик хоть раз в жизни сказал что-то дельное.»
Дело не в древесных девах, конечно, но отравленный источник здесь вполне может быть. Кентавр рассказывал ему о водорослях, что могут гнить на жаре и отравлять родники и озера. Ясон свернул с тропинки и пошел напрямик через заросли, чтобы быстрее выйти на большую дорогу. Ветка хлестнула его по лицу и оставила влажный след. Его снова обдало сладко-гнилостным запахом.
«Здесь, должно быть, болото, – думалось юноше. – Просто болото, которое каждое лето гниет по жаре. Но откуда здесь взяться болоту, после Фермопил на любой карте лишь степь да холмы с изумрудно-зеленой травой.»
Он понадежней скрыл тунику плащом. Если это взаправду болото, то, не ровен час, его совсем заест мошкара и пиявки. Нога наступила на кочку из мха, но мох просел и, он оказался почти по колено в холодной воде. Она пахла даже хуже, чем серные источники Фермопил, Ясон поспешно выдернул ногу, проклиная свое решение сойти со знакомой дороги. Он напролом продирался сквозь рощу, которая отчего-то давно перестала быть таковой. Не было ни приветливых сосен, ни кипарисов. Он прислушался. Ни жужжания мошкары, ни дуновения ветра, ни единого паука с его паутиной, и даже пиявки не кусали его. Было тихо, Ясон задрал голову вверх, но солнце больше не светило сквозь листья. Мудрый кентавр еще в детстве говорил ему, что если заблудился в дремучем лесу, то надо либо забраться на дерево и увидеть поверх леса дорогу, либо смотреть, где север по мху на стволе. Но мох здесь был повсюду, до странного бурый и серый, он покрывал все деревья до самого верха. Только мох и лишайники. До тошноты сладкий запах становился сильнее, голова Ясона кружилась, но надо лезть, туда выше, под крону деревьев, лишь бы увидеть вновь небо, а там он поймет, как сбежать из этого ужасного смрада.
Ясон сделал пару шагов вперед. Оперся о старый и толстый дуб, без особой надежды бросил взгляд куда-то вперед – а потом он увидел ее. Сквозь тяжелый пар от широких болотных ям он увидел сперва огромные кольца. Все в чешуе – он принял сперва их за корни деревьев, но те двигались и скользили, бесшумно, точно змея в высокой траве. Он замер, прижался к старому дряхлому дубу, будто трусливая белка, а мокрые кольца в болоте все извивались и поднимались все выше. Гнилостный запах путал последние мысли, а потом поднялась голова. Одна из многих, одна из девяти – он отчего-то знал, что их девять – восемь еще дремали во влажной и рыхлой земле. Любая змея подслеповата, но чует прекрасно. Ясон не сдержал приглушенного крика, когда желтый глаз, покрытый бельмом, уставился на него.
