– Ты!..
«Надо было остаться есть смоквы и мясо», – тут же понял царевич.
– Ты вернулся, жалкий обманщик! Не думай, что я не знал! Это не новость – за столько лет у меня все звезды сосчитаны!
– Я всегда знал, – крикнул воин в ответ, – ты скорее книжник, а не силач!
Сверху до них долетел рой злобных слов – Ясон не знал этого языка, но тон был недружелюбным.
– Меропа передает тебе свой привет!
Гневных слов стало больше, и огромные ноги яростно топали. Столп пыли поднялся в воздух и медленно осел на волосах, лице и одежде.
– Эй, звездочет! – Геракл скинул на землю обрубленную голову гидры. – Если у тебя так хорошо все посчитано, не узнаешь ли вот эту пропажу?
Ругань утихла, и солнце на небе перестало дрожать.
– Узнаю, конечно! Но если ты надеешься, что я наступлю своей ногой на нее и растопчу в пыль – то ты наивный глупец, тебе это не поможет. Тебе ничто не поможет. Зря ты поднялся из своей одинокой могилы.
Лицо воина помрачнело. Смертным не стоит ждать от титанов доброты и участия.
– Ты на меня злишься, Атлас? До сих пор? Ты стоишь на этом месте тысячи лет. С тех самых пор, как понес свое наказание и признал вину – не самая жалкая участь, смею заверить! Делать то, что тебе под силу, заводить друзей, вести беседы с лучшими и храбрейшими – что для тебя, титана, все эти годы, ты был рожден еще до того, как существовала земля. Ты не прощаешь меня не за то, что я вернул свод небес на твои старые плечи – ты не знаешь усталости. Ты не прощаешь мне то, я оказался хитрее и не поверил обману.
Титан не ответил. Геракл пнул ногой голову чудища. Та очнулась и зашипела. Еле слышно, но прежде она могла только моргать и раздувать широкие ноздри. Придавленная горой, она росла двести лет. Сколько ей будет нужно теперь?
Воин присел на обломок колонны.
– Я не буду тебя просить о прощении. Не буду. Мне не за что извиняться. Да, мне нужна твоя помощь, миру нужна твоя помощь – ты его держишь, но скорее всего, тебе на него наплевать. И если ты скажешь, что хочешь унизительных слов, льстивых речей, что ж, я скажу их. И ты будешь знать, что я лгу. Это унизит тебя, не меня. Великий и древний Атлас, настолько не уверен в себе, что ему нужна лесть смертного воина. Жалкое зрелище.
Их растопчут, как двух жуков на дороге. И его, и Геракла, а останки гидры свалятся в море. Через сотню лет, может, раньше, все моря станут гидрой. Каждое море – одна голова, они поднимутся над всей сушей и поглотят ее, и небо, что держит Атлас, падет в это море, звезды под водой вспыхнут и снова погаснут, уже навсегда. А титаны останутся жить, хоть в плену, хоть без плена, и олимпийцы однажды создадут новую землю и новую сушу. Но уже не для них.
